К концу XIX века в России использование станков оказалось невыгодным ввиду дешевизны ручного труда.
Наш канал в TelegramОтмена крепостного права двояко повлияла на экономику. С одной стороны, выкупные платежи крестьян привели к образованию свободных капиталов, которые отчасти были брошены в промышленность, а с другой — сами крестьяне массово двинулись в города, что привело к увеличению количества свободной рабочей силы, причем дешевой. Для машиностроения оба этих итога оказались негативными — бывшие помещики закупали по большей части зарубежное оборудование, как более совершенное и дешевое, а наличие огромной массы дешевой рабочей силы зачастую и вовсе делало любую механизацию ненужной, что напрямую отразилось и на станкостроении.
Станки оказывались ненужными в условиях, когда заводы работали в основном на случайные и разноплановые казенные заказы, то есть не производили серийного продукта.
Еще по теме:
Оказалось, что станки не нужны, что видно по соотношению между количеством станков и количеством рабочих на ведущих машиностроительных заводах. Сравнительное равновесие наблюдалось лишь на Александровском заводе, а, например, на заводе Берда на 66 станков приходилось 1 200 рабочих. Этот факт явно указывает на примат ручного труда, который оказывался дешевле, чем применение станков и машин, в особенности специализированных и сложных. Например, на Путиловском заводе в то время не было шлифовальных станков — шлифовка шла вручную. Станки оказывались ненужными в условиях, когда заводы работали в основном на случайные и разноплановые казенные заказы, то есть не производили серийного продукта. Это отлично прослеживается, например, по числу типов паровозов в России, которых насчитывалось до сотни. Фактически даже паровозы были штучными изделиями. Результатом этой ситуации стало явное технологическое отставание России в области станкостроения, которому так и не было суждено превратиться в самостоятельную отрасль.
В 1880-е гг. на сложившуюся ситуацию обратило внимание правительство, введя ряд мер поддержки машиностроительной отрасли. Среди этих мер следует особо выделить запрет железнодорожным мастерским на закупку импортных станков и введение серьезных таможенных тарифов на станки (при этом тариф зависел от веса станка). В результате спрос на станки отечественного производства несколько вырос, но ненадолго — сказалось технологическое отставание. Большие (и тяжелые) качественные специализированные станки мог производить лишь завод Бромлея, а идею с оснащением мастерских только отечественными машинами пришлось неоднократно откладывать по причине плохого их качества. Несмотря на это, успехом в условиях, когда почти вся промышленность работала на нужды железной дороги, можно считать выпуск в 1899 г. 875 паровозов и снижение их импорта до 16 %. То есть базовая задача обеспечения железных дорог собственным подвижным составом была практически решена, хотя и не оказала такого позитивного влияния на промышленность, как ожидалось — за три последних десятилетия XIX в. структура станочного парка мало изменилась, а попытки внедрить в первой половине 80-х гг. фрезерование не оказали серьезного влияния на индустрию. По-прежнему основным станком оставался токарный. На продолжение застоя повлияли неурожаи 1891 и 1892 гг., которые напрямую отразились на объемах экспорта главного экспортного продукта в России того времени — зерна. На фоне очередного мирового экономического кризиса это создало условия для привлечения капиталов в промышленность, в первую очередь иностранных. На фоне голода 1891 г. и рекордного снижения стоимости рабочей силы иностранным промышленникам оказывалось невыгодно внедрять в России передовые технологии и ввозить современные машины.
К началу XX в. в России в основном изготовлялись несложные станки. Наиболее сложными следует признать фрезерные станки для нарезки зубчатых колес, хотя они и не позволяли добиться такого же качества, как лучшие иностранные модели. Станкостроение России оказалось неподготовленным и к появлению быстрорежущего инструмента — токарные автоматы и полуавтоматы и станки с коробками скоростей в стране совершенно не изготавливались.
Конкуренцию с зарубежными производителями мог выдерживать лишь один российский завод — «Герлях и Пульст» (1898), а технологических оснований для организации массового производства автомобилей, турбин, тракторов и производственных линий не было. При этом сравнение индексов промышленного производства 1870 и 1900 гг. показывает, что за эти 30 лет продукция обрабатывающей промышленности России выросла в 4,5 раза при общемировом трехкратном росте. Даже с учетом эффекта низкой базы эти показатели впечатляют, но они оказались достигнутыми на фоне слабого развития станкостроения.
Станкостроение России оказалось неподготовленным и к появлению быстрорежущего инструмента
Еще по теме:
К 1913 г. 85 % станков завозилось из-за границы, причем их общее количество росло темпами ниже общемировых, несмотря на рост концентрации рабочих на крупных предприятиях с участием иностранного капитала. Особенно высокий уровень концентрации производства был достигнут на фоне кризиса 1900—1903 гг. При низкой оснащенности машинами сложившаяся ситуация указывает на то, что общую ситуацию с приматом дешевого ручного труда переломить не удалось, несмотря на ряд предпринятых правительством мер. Иностранным предпринимателям выгоднее было сбывать в Россию устаревшие модели станков и оборудования, невзирая на неизбежное снижение производительности труда, которое проще было покрыть наймом новой дешевой рабочей силы, притоку которой способствовали очередные неурожайные годы.
Продолжение в нашем исследовании “Станки в России” (http://ulgrad.ru/?page_id=170035).
Читать дальше:
- Убейте себя сами: срочно закрывайте лавки!
- О том, как мы искали путь к успеху, но не фартануло
- Гаражная авиация
- Промысловые циклы советской государственности
- Государственный промысел: кидать и крышевать
