Яндекс.Метрика

Мимикрируем и самовыживаем

В регионе производительной деятельностью в поле, попадающем в сферу учета государства, занято в лучшем случае лишь 221,73 тыс. человек. На них приходится 165,2 тысячи человек разного рода чиновников и «бюджетников». Большая часть оставшегося трудоспособного населения занимается самовыживанием и мимикрией. Таковы основные результаты нашего исследования теневой занятости в Ульяновской области на фоне еще семи регионов РФ.

Треть населения занята непонятно чем

С 2015 года в областном бюджете значительно выросла доля межбюджетных трансферов в органы медицинского страхования, превысив величину в 5 миллиардов рублей, что почти на 2 миллиарда больше, чем в прошлом. Расходы на взносы в фонды медицинского страхования (территориальный и федеральный) ныне составляют более 60% от всего бюджета областного здравоохранения. Примерно такая же ситуация наблюдается и в ряде соседних регионов с небольшим размером бюджета — республике Мордовия, Пензенской области и т. д.

структура бюджет ТОФМС

Причиной таких трат стал принятый в конце 2010 года федеральный закон (326-ФЗ) «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации», согласно статьи 10 которого, к застрахованным лицам были отнесены и неработающие граждане, а обязанности по уплате взносов в фонды медицинского страхования за них легли на плечи региональных бюджетов. Была разработана и методика расчета размеров взносов, подлежащих компенсации, оформленная в виде федерального закона «О размере и порядке расчета тарифа страхового взноса на обязательное медицинское страхование неработающего населения».

Согласно этому закону, на период с 2012 по 2014 год вводился переходный период, во время которого размер взносов за неработающее население в фонды медицинского страхования рассчитывался не по методике из закона «О размере и порядке расчета тарифа…», а по сумме объема взносов за 2010 год плюс (соответственно для 2012, 2013 и 2014 годов) 25, 50 и 75% от расчетных взносов исходя из тарифа, устанавливаемого на текущий год. При этом учитывались и передаваемые расходы бюджетов регионов, включаемые в территориальную программу медицинского страхования, а также расходы на содержание медицинских организаций, что делало методику непрозрачной для стороннего наблюдателя, что не позволяло точно рассчитать значение главной тайны «страховой» статистики — количество неработающего населения в регионе.

Недоступность ведомственной статистики по неработающему населению привела к тому, что фраза вице-премьера Правительства РФ Ольги Голодец, высказанная во время выступления в 2013 году на конференции в ВШЭ, стала для многих откровением и очень активно обсуждалась в СМИ. Вот эта фраза: «В России из 86 млн граждан трудоспособного возраста только 48 млн работают в секторах, которые нам видны и понятны. Где и чем заняты все остальные, мы не понимаем». Оценка была сделана как раз на основе ведомственной статистики по компенсации взносов в ФОФМС.

Еще по теме:

Согласно законодательству, к неработающему населению относят:

  • детей в возрасте до 18 лет;
  • неработающих пенсионеров;
  • учащихся по очной форме обучения;
  • зарегистрированных безработных;
  • людей, ухаживающих за детьми, инвалидами и престарелыми:
  • а также иных не работающих по трудовому договору граждан за исключением военнослужащих.

Последняя строчка наиболее интересна. Зная из данных статистики количество всех остальных категорий, относящихся к неработающему населению, количество «иных не работающих» в понимании власти вполне несложно рассчитать если знать, сколько региональный бюджет тратит на компенсацию взносов в фонды медицинского страхования, а также размер компенсации на одного неработающего.

В 2015 году это стало возможным сделать. С этого года закончился переходный период, и расчет компенсаций в фонды медицинского страхования стал достаточно прозрачным. Теперь все взносы полностью компенсируются из региональных бюджетов, что и привело к серьезному увеличению расходов областного бюджета.

834,6 тысячи человек в Ульяновской области считаются неработающими. Население области — 1271 тысяча человек.

Еще по теме:

Методика оценки (назовем её «бюджетной») проста. Тариф взноса на 2015 год установлен в размере 18864,6. Для расчета точной компенсации тариф следует умножать на два коэффициента — коэффициент удорожания (в 2015 году равен единице) и коэффициент дифферентации, корректирующий тариф исходя из региона. Для Ульяновской области этот коэффициент установлен в размере 0,333. Зная эти коэффициенты, а также общий объем межбюджетных трансфертов из областного бюджета в бюджеты ТОФМС и ФОФМС (374123,2 и 4873710,2 тысяч рублей соответственно), несложно вычислить не отражаемое отдельно в открытой статистике количество неработающего населения региона. Получается 834,6 тысячи человек.

Зная эту цифру, можно рассчитать количество «иных не работающих по трудовому договору» путем вычитания из общей суммы пенсионеров по возрасту и детей (525 тысяч человек), учащихся и студентов очной формы обучения (70 тысяч человек), а также пенсионеров трудоспособного возраста по инвалидности или выслуге лет (29,3 тысячи человек). Получается 210,4 тысячи человек трудоспособного возраста, что составляет 28,2% от общего количества жителей области трудоспособного возраста. При этом, по данным статистики, в неформальном секторе области занято лишь 19,7% занятого населения (по итогам 2013 года).

Методика исследования

Сравнивать эти цифры напрямую нельзя, так как методики подсчета занятых в неформальном секторе и незанятого населения серьезно различаются. Важнее другое — почти треть населения региона в трудоспособном возрасте заняты, как верно отметила Голодец, непонятно чем. Мы задались целью выяснить кто эти люди, для чего разработали методику, позволяющую на основе данных статистики и налоговых органов приблизительно понять структуру теневой занятости и сравнить таковую со структурой теневой занятости других регионов. Для валидации полученных результатов мы использовали описанную выше методику подсчета количества неработающего населения на основе данных из региональных бюджетов на 2015 год, сравнивая полученные данные с расчетными, для чего ввели дополнительный индикатор, моделирующий методику расчета для целей учета неработающего населения на основе расширенного набора данных. Расхождение получилось минимальным в той мере, которую могут обеспечить открытые статистические данные.

Для получения исходных данных использовались статистические сборники за 2014 год «Экономическая активность населения России», «Регионы России. Основные характеристики субъектов Российской Федерации», «Регионы России. Социально-экономические показатели», «Малое и среднее предпринимательство в России», а также данные региональных баз Росстата, ответы на наши запросы региональных отделений Федеральной налоговой службы и бюджеты регионов РФ. Предметом исследования стали данные по итогам 2013 года за исключением данных по количеству работников, находящихся в простое или в неоплачиваемом отпуске по своей инициативе. Для получения этих данных использовались результаты статистического наблюдения за 1 квартал 2014 года, что не могло значимо отразиться на итоговых результатах ввиду того, что ситуация развивалась на описываемом фоне. Кроме того, методика расчета размеров взносов за неработающее население в государственные медицинские фонды предполагает учет его численности по состоянию на 1 апреля предшествующего года, что на практике означает использование того же набора данных. От использования муниципальной статистики для получения структур неформальной занятости для городов мы отказались ввиду её сомнительного качества.

В качестве объекта исследования мы отобрали восемь регионов Российской Федерации, которые бы обеспечили достаточно разнообразную картину для сравнения: Ульяновская область, Пермский край, республика Татарстан, Краснодарский край, Пензенская, Самарская и Нижегородская области, а также республика Мордовия (см. наш рейтинг бюджетов регионов – http://ulgrad.ru/?page_id=92217).

Стоит пояснить, что под теневой занятостью мы подразумеваем исключительно ту занятость, о которой органы власти не знают ничего. Фактически, речь идет о всех людях, которые не получают зарплату в кассе и не стремятся к этому, отчасти просто игнорируя формальные институты, а отчасти мимикрируя под них с помощью получения или присвоения формального статуса (например, находящегося в отпуске без содержания или безработного).

Современные методики статистики таковы, что большинство этих людей либо попадают в число экономически неактивного населения, либо в число экономически активного населения, занятого в неформальном секторе. При этом, к занятым в неформальном секторе относят не только тех людей, которые игнорируют институты государства, осуществляя свою деятельность вне всяких формальных институтов государства, но и тех, кто формально относится к официально занятым и выплачивает взносы, в том числе и в фонды медицинского страхования, но не зарегистрирован в качестве юридического лица (отсутствие такой регистрации – основной критерий отнесения к неформальному сектору). Речь идет об индивидуальных предпринимателях, их партнерах (термин статистики), помогающим им членам семьи, а также об их наемных работниках. Кроме того, в число занятых в неформальном секторе попадают люди, занятые производством в рамках домашнего хозяйства, а также люди, работающие «втемную».

Непростая ситуация и с учетом экономически неактивного населения трудоспособного возраста. К таковому статистика относит учащихся и студентов очной формы обучения, пенсионеров трудоспособного возраста, безработных. Чем занято остальное экономически неактивное население органам статистики не известно. Их лишь делят по критерию высказывания либо невысказывания желания работать, отдельно выделяя тех, кто «отчаялся найти работу».

В принципе, этих общедоступных данных достаточно для того, чтобы в общих чертах оценить объем теневой занятости и представить её базовую структуру.

Выглядеть она будет следующим образом:

  • индивидуальные предприниматели, включая любых работников;
  • безработные;
  • невысказавшие желания работать;
  • высказавшие желание работать, но не работающие;
  • занятые домашним хозяйством;
  • остальные неформально занятые.

Но эта типология далека от идеала, так как не поддается валидации по критерию сравнения с величиной неработающего населения, рассчитанной на основе данных региональных бюджетов, по причине того, что в число неработающего населения не включаются индивидуальные предприниматели и их работники ввиду того, что самостоятельно уплачивают взносы (или копят задолженность) в государственные фонды, зато включаются официально трудоустроенные люди, которые не ходят на работу и не получают зарплату. Кроме того, не возникает строгого соответствия критерию деятельности, о которой власти не знают ничего — у налоговых органов в отношении индивидуальных предпринимателей есть примерно такой же набор данных (фактически знаний), как и для юридических лиц. Поэтому при строгом подходе к определению теневой занятости (хотя бы по методике МОТ) всех индивидуальных предпринимателей с работниками включать в её структуру нельзя.

Для разрешения этого парадокса придется учесть еще один важный нюанс — различие формального и реального статусов у субъектов теневой занятости. Формальным стоит считать статус, зафиксированный статистикой, который не дает государству никакого дополнительного понимания того, чем реально заняты люди. К таковым можно смело отнести статусы безработного, находящегося в простое, отпуске без содержания, занятого домашним хозяйством, не высказавшего желания работать или высказавшего это желание, но не ищущего работу (часто подобные статусы называют скрытой безработицей, что еще более усугубляет проблему), а также статус партнера или помощника индивидуального предпринимателя. Очевидно, что подавляющее большинство людей, имеющих подобные статусы, активно участвуют в реальной экономике. Не исключение и безработные, стоящие на учете в службе занятости и получающие пособие (во всех рассматриваемых регионах количество таковых составляет около 10% от числа безработных по методике МОТ). Очень многие из них используют статус безработного исключительно для получения пособия по безработице, а не для поиска работы.

Несоответствие реальности и формальных статусов хорошо заметно и по количеству вакансий служб занятости — практически во всех рассматриваемых регионах спрос на рабочую силу явно превышает предложение (если судить по официальным отчетам служб занятости), что выглядит странным в ситуации, когда количество безработных; отчаившихся найти работу; высказывающих желание работать и отпускников без содержания таково, что на каждую вакансию должно претендовать по несколько человек.

Еще по теме:

У индивидуального предпринимателя, который ведет деятельность, равно как и у его наемных работников, формальный и реальный статусы совпадают. Различие возникает только в том случае, когда индивидуальный предприниматель сохраняет формальный статус, но при этом декларируемой деятельности в реальности не ведет, подавая нулевые декларации. Очевидно, что у таких предпринимателей нет, и не может быть, официальных работников.

Отдельно стоит остановиться на таких статусах как находящийся в отпуске без содержания по инициативе работника и находящийся в простое по вине работодателя. Формально эти люди учитываются статистикой в числе официально работающих, а не в числе занятых в неформальном секторе или в числе экономически неактивного населения. При этом работодателями не начисляется заработная плата на находящихся в неоплачиваемом отпуске, что позволяет отнести их к неработающему населению не только по факту очевидной неработы, но и по формальному основанию (в целях расчета взносов в государственные медицинские фонды – работодатель их в данном случае не платит).

Важность статуса отпускника в учете теневой занятости постоянно растет. Достаточно сказать, что по итогам 4 квартала 2014 года количество подобных людей достигло в Ульяновской области 21,1 тысячи человек (9,8 процента от всего числа «теневеков»), а в Самарской области 103,53 тысячи человек – целых 23,4 процента от общего числа непонятно чем занятых.

Исходя из этого, нам пришлось разработать несколько систем оценки, объединенных общей методикой расчета показателей на основе данных статистики. Одну, полностью исключающую из сектора неформальной занятости всех индивидуальных предпринимателей с работниками, необходимую для сравнения расчетных объемов теневой занятости с расчетами по количеству незанятого населения, и вторую, включающую в сферу теневой занятости индивидуальных предпринимателей, не ведущих деятельности, а также помощников и партнеров предпринимателей.

Стоит пояснить, что методика учета ненаблюдаемой экономики, используемая органами статистики, базируется на опросах по сравнительно небольшой выборке, поэтому такие статусы как «помощники» и «партнеры» выглядят достаточно условно. В рамках опроса один и тот же человек, занятый в теневом секторе, в зависимости от обстоятельств может назваться и ищущим работу, и отчаявшемся её найти, и ведущим домашнее хозяйство, и помощником предпринимателя-члена семьи, и безработным. Грань между этими понятиями выглядит достаточно зыбко, но все они позволяют (как минимум) четко отнести тип занятости опрашиваемого к теневой.

Еще по теме:

Базовые системы оценки и классификации выглядят так:

 

  1. Неработающее население:– люди, занятые домашним хозяйством;

    – безработные;

    – не высказавшие желания работать;

    – помощники и партнеры индивидуальных предпринимателей;

    – высказавшие желание работать, но не работающие

    – находящиеся в неоплачиваемом отпуске по инициативе работника;

    – остальные.

  2. Теневая занятость:– люди, занятые домашним хозяйством;

    – безработные;

    – помощники и партнеры индивидуальных предпринимателей;

    – не высказавшие желания работать;

    – высказавшие желание работать, но не работающие;

    – работающие по «серому» найму (получающие зарплату «в конвертах»);

    – индивидуальные предприниматели, не ведущие деятельности;

    – находящиеся в неоплачиваемом отпуске по инициативе работника;

    – находящиеся в простое;

    – остальные, занятые неизвестно чем и где (не выделяя отдельно адвокатов и нотариусов).

Кроме того, мы дополнили систему оценки двумя дополнительными критериями — общей теневой занятостью, включая пенсионеров трудоспособного возраста, студентов и учащихся (так как выделить среди них занятых в теневом секторе на основе данных статистики невозможно), а также теневой занятостью, включающей индивидуальных предпринимателей с работниками всех типов (по аналогии с методикой Росстата по учету неформальной занятости). Введение этих дополнительных критериев вызвано желанием более точно оценить объем теневой занятости, так как разработанные консервативные системы оценки не могут в полной мере оценить максимальный размер теневой занятости.

Исходя из этих систем оценки мы подобрали необходимые данные и пересчитали их по следующей методике: количество остальных занятых рассчитывалось исходя из общего количества занятых в неформальном секторе экономики за вычетом людей, занятых домашним хозяйством и индивидуальных предпринимателей со всеми работниками, включая партнеров и помощников. При оценке теневой занятости кроме того учитывался средний за год процент тех занятых в неформальном секторе, которые указали в качестве основного занятия работу по найму. Остальные данные брались из статистических ежегодников и региональных баз данных в неизменном виде, а количество индивидуальных предпринимателей, не ведущих деятельности, рассчитывалось исходя из данных налоговых служб о проценте индивидуальных предпринимателей, подавших по итогам 2013 года нулевую налоговую декларацию. После этого полученные результаты по каждому элементу классификации суммировались и приводились к общему количеству трудоспособного населения региона.

Особенность обеих систем оценки заключается в том, что в их основе лежит один и тот же базовый набор данных, что позволяет валидировать результаты расчетов теневой занятости с помощью сравнения результатов расчета количества неработающего населения по бюджетной и статистической методикам.

Получились следующие результаты:

Количество трудоспособного населения (тыс.человек) Неработающее население (в % от трудоспособного) Теневая занятость (в % от общего кол-ва трудоспособного населения)
Ульяновская область 746,077 26,93 28,85
Республика Татарстан 2278,91 23,94 25,95
Нижегородская область 1918,85 28,039 29,13
Пензенская область 787,374 35,58 37,49
Республика Мордовия 487,609 30,96 32,78
Краснодарский край 3118,34 24,62 28,23
Самарская область 1898,47 21,53 23,26
Пермский край 1536,38 25,52 27,55

 

§ ­ïâë¥ ­¥¯®­ïâ­® 祬

Результаты расчетов количества неработающего населения по обоим методикам оказались схожими для всех регионов с приблизительно одинаковой погрешностью в 5%, что позволяет гарантировать сходимость данных и для расчетов теневой занятости.

Структура занятости

Структура занятости в теневом секторе по указанной выше классификации (единственной возможной при описанном наборе данных статистики), как оказалось, весьма значительно различается от региона к региону, что было для нас неожиданностью, несмотря на то, что для исследования специально отбирались непохожие друг на друга регионы.

struct

Результаты показательны. Например, из анализа структуры занятости понятно, что в Мордовии занятые в теневом секторе предпочитают записываться в ведущие личное хозяйство. Исходя из наблюдений очевидно, что это объясняется распространенностью в республике отходничества и сельского образа жизни.

Нижегородская область лидирует по «серому» найму, чем тоже несложно найти объяснение — в регионе, столицей которого является столица ПФО, весьма развита сфера услуг, занятость в которой традиционно имеет большую долю теневой составляющей.

Простоями крупных предприятий объясняется и лидерство Самарской области по числу работников, находящихся в отпуске без сохранения содержания. Подобная мимикрия традиционно устраивает обе стороны.

áâàãªâãà  ã«®¡«

Что касается Ульяновской области, то структура занятости в теневом секторе в ней выглядит наиболее типичной для всех рассматриваемых регионов — по всем без исключения критериям классификации регион оказывается в середине списка.

В регионе производительной деятельностью в поле, попадающем в сферу учета государства, занято в лучшем случае лишь 221,73 тыс. человек, на них приходится 165,2 тысячи человек разного рода чиновников и «бюджетников».

Еще по теме:

Немного другая ситуация складывается, если рассмотреть структуру занятости трудоспособного населения в совокупности, выделив в ней наряду с теневой занятостью (т. е. всеми занятыми для государства непонятно чем), работающих по найму, безработных, а также бюджетников, пенсионеров, предпринимателей, студентов и учащихся. Как несложно заметить, количество работающих по найму и получающих деньги в кассе (без учета отпускников и находящихся в простое), почти в 1,8 раза превышает количество занятых в теневом секторе. Но практически половину из людей, получающих заработную плату, составляют «бюджетники», к которым мы отнесли не только работников государственных и муниципальных организаций и чиновников, но и работников организаций, учрежденных органами власти различного уровня.

budjet

Всего «бюджетников» (формально, конечно, не все «бюджетники» являются таковыми) насчитывается в области 165,2 тысячи человек, что лишь немногим меньше общего количества тех, кто получает зарплату в коммерческой сфере (включая и руководителей и владельцев бизнеса и т.д. – 221,73 тыс. человек с учетом совместителей). При этом количество занятых для государства непонятно чем составляет по нашим расчетам 215,3 тысячи человек. И это без учета индивидуальных предпринимателей, которых статистика относит к неформальному сектору.

âà㤮ᯮᮡ­ë© ¢®§à áâ

Получается, что в регионе производительной деятельностью в поле, попадающем в сферу учета государства, занято в лучшем случае лишь 221,73 тыс. человек, на которых приходится 165,2 тысячи человек разного рода чиновников и «бюджетников», а еще почти треть трудоспособного населения успешно занимается непонятно чем. Остальные же жители региона трудоспособного возраста (за вычетом одного процента все тех же индивидуальных предпринимателей) являются получателями социальных благ.

Интересно, что несмотря на различия в структуре теневой занятости, аналогичная ситуация с о структурой трудоспособного населения наблюдается и в других обследуемых регионах, причем на фоне роста теневой занятости.

При финансовой поддержке Фонда “Хамовники”.

Читать дальше:

Оцените новость: