Яндекс.Метрика

Рустем Вахитов: Почему у нас не прижилась партийная система?

В России нет классового общества, общество состоит из сословий – социальных служебных групп, создаваемых государством и наделяемых им определенным ресурсом. В этом обществе нет «политического обмена» (либеральной демократии), а есть лишь «политический раздаток» (единовластное государственное управление с учетом мнений органа сословного представительства). Почему?

Вступление

Уже прошло около двадцати лет с того момента, когда бывшая РСФСР, являвшаяся ядром Советского Союза, была объявлена либеральным демократическим государством, стоящим на страже прав человека, рынка и прочих «общечеловеческих», сиречь западных ценностей. Об этом, например, говорится в Конституции РФ, принятой в 1993 году: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации… утверждая права и свободы человека … возрождая суверенную государственность России и утверждая незыблемость ее демократической основы … сознавая себя частью мирового сообщества, принимаем КОНСТИТУЦИЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ». В числе прочих институтов и феноменов западного капиталистического либерального общества в Россию были перенесены и политические партии. Однако с партиестроительством в нашем Отечестве, увы, возникли определенные проблемы. Поначалу имелись попытки создать в России аналоги крупных партий Запада (партий социал-демократов, христианских демократов, христианских социалистов и т.д.) или возродить партии, существовавшие в России до революции 1917 года (партии конституционных демократов, социалистов-революционеров, социал-демократов (меньшевиков)), но несмотря на активность инициативных групп, практически ничего не получилось. >> (Появилась, правда, партия либеральных демократов, но она очень сильно отличается от одноименных зарубежных партий) Если оставить в стороне феномен КПРФ, то можно констатировать, что большинство наших партий – либо «однодневки», создаваемые «под выборы», для перехвата голосов у той же КПРФ, либо проекты нашего государства, создаваемые при помощи административного ресурса с нуля для решения более долговременных актуальных государственных задач. Все это заставляет усомниться в том, что у нас создана партийная система западного типа – опора гражданского общества, то есть сегмента общества, независимого от государства. Скорее, после появления и утверждения в качестве основной политической силы «Единой России» уместно говорить о своеобразном дрейфе к привычной нам однопартийной системе, существовавшей в СССР.

Итак, партийная система западного типа у нас не прижилась. Это заставляет задуматься о многом. Прежде всего, о различиях самих типов государств и обществ в России и на Западе.

Теория раздаточной экономики О.Э Бессоновой и сословная теория С.Г. Кордонского

Современный российский экономист и социолог Ольга Эрнестовна Бессонова создала теорию раздаточной экономки, которая описывает особенности хозяйственной жизни в России во все ее исторические периоды, а также законы российской экономики. Согласно Бессоновой принципиально существует два вида экономики – рыночная и раздаточная. Ни один из них не хуже другого, поскольку имеет свои плюсы и свои минусы. Преобладание рынка или раздатка в хозяйстве той или иной страны связаны лишь с объективными условиями существования народонаселения (географическое положение, размер территории, численность населения, ментальность и т.д.). В силу этих обстоятельств в странах Запада доминирует рыночная экономика, а в России – раздаточная.

И та, и другая экономика имеет свои институциональные ядра, элементами которых являются:

  • 1) базовые институты обмена
  • 2) базовые институты собственности
  • 3) базовые сигнальные институты.

К ним присовокупляются компенсаторные институты (для раздатка это рынок, а для рынка – раздаток) и формационные элементы, которые по сути «…модель трудовых отноше­ний». >> Бессонова О.Э. Институциональное развитие раздаточой экономики России: структура и принципы. Экономика. Вопросы школьного экономического образования. Научный журнал № 3 2008 г. Содержание институциональных ядер рыночной и раздаточной экономики Бессонова раскрывает в следующей таблице:

Структура институционального ядра

Элементы институционального ядра Рыночного типа Раздаточного типа
Базовые институты обмена Продажа Сдача
Купля Раздача
Базовый институт собственности Частная собственность Общественно-служебная
Базовый сигнальный институт Прибыль Жалобы
Компенсаторный институт Институт государственного регулирования и социального обеспечения Институт рыночной торговли и частного предпринимательства
Формационный элемент Частный труд Служебный труд

Из таблицы видно, что при рыночной экономике господствует частная собственность, основные жизненные блага люди получают через куплю-продажу, то есть через рыночные отношения, купля для них возможна, потому что они зарабатывают деньги посредством свободного договорного труда, наконец, саморегулирование рынка происходит за счет колебаний спроса, которые порождают колебания прибыли у торговцев, вынуждающие производителей увеличивать или уменьшать количество продукции.

При раздаточной экономике картина иная: основные материальные жизненные блага, производимые теми или иными слоями общества (крестьянством, промышленными рабочими) сдаются государству, превращаясь в его собственность, а затем государство раздает их по социальным группам в зависимости от их значимости в глазах государства. Иными словами, здесь базовой операцией является не купля-продажа, а сдача-раздача.

Государству здесь принадлежит не только продукт производства, но и его средства, которые используются производящими социальными группами лишь на правах служебной собственности, то есть они используют ее только в рамках своей службы государству, в строгом соответствии с предназначением, указанным государством.

Партии на политическом рынке аналогичны банкам.

Еще по теме:

Раздаточная экономика, так же как и рыночная – саморазвивающаяся система и имеет свой канал обратной связи и это – институт жалоб. Члены того или иного социального слоя всегда могут пожаловаться в государственные органы на несправедливую с их точки зрения раздачу того или иного ресурса, если количество жалоб превысит определенный минимум, то государство вынуждено вмешаться и «изменить правила игры». В обществах с раздаточной экономикой институт жалоб чрезвычайно развит и зачастую включает в себя феномены, которые внешне напоминают институты западного гражданского общества, например, СМИ.

Российский социолог Симон Гдальевич Кордонский описал структуру обществ с рыночной и раздаточной экономикой. >> Кордонский С.Г. Административные рынки СССР и России http://www.modernlib.ru/books/simon_kordonskiy/administrativnie_rinki_sssr_i_rossii/read_1/ Они принципиально отличаются друг от друга: общество с рыночной экономикой состоит из классов, которые есть социальные группы, образующиеся по принципу уровня потребления (высший, средний и низший класс), общество с раздаточной экономикой состоит из служебных групп, создаваемых государством для определенных целей и называемых Кордонским сословиями: «Понятие классов используется для описания социальных иерархий в отношениях потребления, в то время как понятие сословий введено для описания иерархий служения, или обслуживания, прав и привилегий». >> Кордонский С.Г. Административные рынки СССР и России http://www.modernlib.ru/books/simon_kordonskiy/administrativnie_rinki_sssr_i_rossii/read_1/ Кордонский употребляет термин «сословия» не в общепринятом, а в узком, названном выше смысле. Такие сословия существуют не только в архаическом, но и в современном раздаточном обществе (например, в современной России есть сословия бюджетников, госслужащих, пенсионеров и т.д.), они не обязательно наследственные и тем более не обязательно именуются сословиями. С историческими сословиями их роднит наличие строго определенных законом или традицией прав и обязанностей перед государством, причем, объем и тех и других у разных сословий различный.

miting4

Кордонский пишет, что парламентская демократия нужна лишь обществу рыночного типа, так как там есть классы и парламент выступает как площадка согласования классовых интересов. Раздаточное сословное общество нуждается не в парламенте, а в органе сословного представительств, где депутаты от сословий доказывали бы представителям высшей власти, что они нуждаются в определенной части государственного ресурса: «Если рассматривать классы и сословия как понятия идеальных типов общественной организации, то можно сказать, что классовой структуре общества соответствуют капиталистическая организация хозяйства, всеобъемлющий рынок с его товарами и деньгами и демократия. Сословной структуре соответствуют ресурсная организация хозяйственной жизни, локальные рынки – базары и такие формы согласования интересов, как сословные собрания и соборы». >> Кордонский С.Г. Административные рынки СССР и России http://www.modernlib.ru/books/simon_kordonskiy/administrativnie_rinki_sssr_i_rossii/read_1/

В принципе здесь уже содержится ключ к пониманию роли партий в западном и российском обществе. Но прежде нужно внести некоторые теоретические уточнения.

Политика в рыночном и раздаточном обществах

Теория Бессоновой – экономическая теория, а теория Кордонского – социологическая. Нас же в данной статье интересует политическая сфера жизни общества. Возникает вопрос: чем нам могут помочь эти теории?

Мы исходим из той простой и очевидной на наш взгляд гипотезы, что общество представляет собой цельное образование и поэтому процессы, происходящие в одной его сфере, например, в экономике, должны структурно повторять процессы, происходящие в другой сфере, например, политике. Хотим подчеркнуть: речь не идет о детерминации экономикой («базисом») политики («надстройки»), на чем настаивал вульгаризированный советский марксизм, известный под названием «истмат» и чем грешит сегодняшний его диалектический антипод – постсоветский российский либерализм. Напротив, мы считаем, что процессы, происходящие в различных сферах жизни общества, обладают определенной автономией, и если мы имеем в сфере политики не борьбу за власть, а использование политических институтов для получения денежных прибылей, то перед нами не «чистая политика», а экономические феномены, мимикрирующие под политику. Политика на то и является отдельной особой сферой жизни общества, что тут над всем, в том числе и над экономическими интересами, доминирует стремление к обладанию властью или удержанию власти. Поэтому легко можно представить себе политика, который ради власти готов пожертвовать своим материальным благосостоянием, что, строго говоря, плохо вписывается в истматовскую схему доминирования экономических факторов над политическими.

Однако как говорил один классик: «нельзя жить в обществе и быть свободным от этого общества». Мы имеем в виду, что политические институты общества, где существует рыночная экономика, должны принципиально отличаться от политических институтов общества, где доминирует раздаточная экономика, хотя развитие тех и других подчиняется все же законам политики, а не законам экономики. Между сферой экономики и сферой политики в любом обществе – рыночном или раздаточном должно быть определенное соответствие (которое, однако, не является непосредственной связью и тем более прямым доминированием одного над другим). Мы уже определили характер этого соответствия – структурное повторение. Это хорошо показал А.Ф. Лосев на примере соотношения рабовладельческого хозяйства и античной философии; и то, и другое, по Лосеву, сохраняя свою специфику, подчиняются одному и тому же «методу конструирования» >> Лосев А.Ф. История античной эстетики. Том 1 Ранняя классика М., 2000, «способу развертывания», «единому принципу». Проще говоря, по Лосеву, рабовладельческая экономика развивается по своим законам, а философия в рабовладельческом обществе – по своим и глупо обвинять Плотина в том, что он создавал свою философию, чтобы оправдать рабовладение, как делали это вульгарные марксисты, ведь очевидно, что Плотин как подлинный философ, а не идеолог-конъюнктурщик, никакой другой задачи не решал кроме исследования сугубо философских проблем. Но сама античная философия развертывается в согласии с тем же принципом, что и рабовладельческая экономика, и имя этому принципу – вещевизм или восприятие всего как природной одушевленной вещи, а не личности. В экономике и раб и рабовладелец – не личности, а природные живые вещи, только первый пассивен, а второй – активен; в античной философии материя и идея – тоже не личностны, хотя и одушевлены, и вместе составляют безличный абсолют – космос и точно также идея в античной философии – начало активное, а материя – пассивное.

Вернемся теперь к нашей проблематике. Специфику политических отношений общества с рыночной экономикой мы определяем как политический обмен, а общества с раздаточной экономикой – как политический раздаток. Речь не о том, что в первом типе общества политические процессы подчиняются законам рынка, а во втором – законам раздатка, мы уже говорили об автономности политики и экономики. Речь о том, что в рыночном обществе политические отношения подчиняются принципу, который аналогичен принципу экономического рынка, а в раздаточном – принципу, аналогичному принципу экономического раздатка. Что же это за принципы? Начнем с общества с рыночной экономикой.

Политический обмен

Выше мы уже говорили об особенностях рыночной экономики, когда описывали теорию Бессоновой. Тут базовым институтом обмена является купля и продажа, базовым институтом собственности – частная собственность, базовым сигнальным институтом – прибыль. Все это основывается на формационном элементе – частном труде. Иными словами, на рынке происходит взаимовыгодный эквивалентный обмен товаров и денег, целью которого является удовлетворение потребности в определенном товаре с одной стороны и получение денежной прибыли, с другой. Обмен это возможен в силу двух причин:

  • 1. Предметы обмена представляют собой частную собственность.
  • 2. У предметов обмена существует сопоставимая стоимость, выражающая количество абстрактного труда, необходимого для их производства, что обеспечивает их сопоставимость.

Очевидно, без наличия частной собственности (скажем, если бы деньги и товар принадлежали не индивидам, участвующим в рыночных отношениях, а государству) рынок был бы невозможен. Из этого следует необходимость наличия универсальных законов, регулирующих обмен. Точно так же очевидно, что если бы вещь не имела стоимости (например, она была бы произведена только для потребления и имела бы потребительскую, но не меновую ценность >> Мы вслед за Б. Вышеславцевым считаем, что der Wert, фигурирующее в марксовых терминах «Gebrauchswert» и «Tauschwert» следует переводить «ценность», а не стоимость как в советском переводе Скворцова-Степанова, ведь «Gebrauchswert» есть именно ценность, то есть вещь с ценными, полезными для человека свойствами, а никакая не стоимость (тем более, если эта вещь не попадает в сферу обмена)), рыночный обмен тоже был бы невозможен, никто не знал бы, сколько товаров или денег нужно дать за эту вещь.

Политический обмен – это система распределения властных полномочий в условиях общества рыночного частнособственнического типа, основанная на том же принципе, что и обмен в экономике этого общества, то есть в рыночной экономике – на принципе эквивалентного обмена. Политический обмен не тождественнен экономическому рынку, хотя и повторяет его структурные черты.

Еще по теме:

Если базовой операцией на экономическом рынке является купля-продажа, обмен товаров при посредстве денег, то базовая операция при политическом обмене – обмен власти на политические блага (безопасность жизни и собственности, права и свободы, поддержка государства). Высшая власть в государстве демократического типа принадлежит народу, который понимается как совокупность всех граждан (суверенитет здесь есть, так сказать, частная собственность граждан). Но граждане в ходе выборов законодательного органа власти передают эту власть своим представителям (депутатам, сенаторам и т.д.) в обмен на обещание последних принимать такие законы, которые обеспечат безопасность, права и свободы и благополучие граждан. Точно так же как при обмене на экономическом рынке нужно мерило стоимости товаров – деньги, при рассматриваемом политическом обмене нужно мерило власти и это – количество голосов избирателей. Количество голосов есть политический эквивалент денег. Каждый представитель народа (депутат) обладает политическим капиталом, исчисляемым количеством отданных за него голосов избирателей (за эти «политические деньги» избиратели «покупают» у него необходимые им блага).

Голоса избирателей делают легитимными законопроекты, которые выдвигаются депутатами. Но для того, чтобы это произошло, депутаты должны объединиться в депутатские группы (ясно, что голоса одного депутата ни на что не хватит). Однако такие группы неустойчивы, они плохо отражают классовую структуру рыночного общества и при помощи них трудно проводить те или иные законопроекты. Здесь на политическую сцену и выходят партии.

miting3

Партии на политическом рынке аналогичны банкам. Подобно тому как банки аккумулируют большое количество денег, что делает возможным серьезные финансовые операции, партии аккумулируют большое количество голосов избирателей, что делает возможным серьезные политические операции, как то «проведение» через парламент того или иного законопроекта. Партии, представленные в парламенте фракциями, могут вступать в торг не только с избирателями, но и друг с другом, отдавая часть своих голосов за тот или иной законопроект, назначая своих ставленников главами парламентских комитетов и т.д.

Таким образом, партии в условиях политического обмена – необходимость. Они играют очень важную роль, стабилизируя политическую жизнь (разумеется, речь о парламентских партиях).

КПСС воплощала в себе единство советского общества, давало ей право на реальную, а не декларативную власть.

Еще по теме:

Легко заметить, что в странах капиталистического типа наблюдается тенденция к уменьшению количества партий, которые могли бы серьезно влиять на политику в стране. В ряде таких государств возникла даже своеобразная двухпартийная система. Это связано с тем, что, как мы уже говорили, партии отражают классовую структуру общества, а в обществе с рыночной экономикой население рано или поздно начинает расслаиваться на высший класс («богатых») и низший класс («бедных»), образуя дополнительно аналитический конструкт «средний класс», т. е. не «богатые», но и не «бедные» (напомним, что мы используем термин «класс» не в марксистском, а в современном смысле – социальные группы, выделенные по признаку уровня потребления). Реалии рынка таковы, что в них есть выигравшие, которые становятся богаче и проигравшие, которые становятся беднее. Если искусственно не сдерживать рыночную стихию, то пресловутый средний класс, постепенно тоже расслаивается и часть его примыкает к высшему классу, а часть – к низшему.

Причем, партия богатых всегда ближе к власти, несмотря на то, что она не так многочисленна. Дело в том, что кроме легального политического обмена при капитализме существует нелегальный, теневой, который не просто струкурно повторяет рынок, но и во многом совпадает с ним. С теневым политическим рынком мы имеем дело, когда депутатская группа или фракция действует не ради выгоды своих избирателей, а ради выгоды финансово-экономической группы, подкупающей депутатов («лоббисты»). При этом фракция, группы или депутаты внушают своим избирателям, используя механизмы манипуляции сознанием, что эти действия им выгодны, тщательно скрывая факт лоббизма. Это и обеспечивает обеспеченным классам контроль над таким государством.

Политический раздаток

Совсем другое положение вещей мы видим в условиях общества с раздаточной экономикой. Власть здесь принадлежит не «народу» (корпусу голосующих граждан), а высшему руководству государства. Именно оно здесь – суверен. И оно осуществляет раздачи – и в экономической, и в политической сфере (С.Г. Кордонский справедливо замечает, что в сословном обществе, в отличие от классового, экономика и политика сливаются в одно целое и все – от продуктов питания до власти превращается в ресурс, подлежащий раздаче) >> Кордонский С.Г. Административные рынки СССР и России http://www.modernlib.ru/books/simon_kordonskiy/administrativnie_rinki_sssr_i_rossii/read_1/. В сфере политики предмет раздачи – это властные полномочия, которыми руководство государства наделяет целые социально-учетные группы («сословия»), так, в любом сословном обществе есть «служивые» (или, как их раньше называли, служилые) сословия, и «обслуживающие» (податные, производящие) сословия.

Но если есть раздача, то должна быть и «сдача», ведь цикл: «сдача-раздача» такой же базовый для сословного общества, как и «купля-продажа» для классового, рыночного. «Политическую сдачу» осуществляют сословия, не имеющие реальной власти и очевидно предмет ее – готовность подчиняться власть имущим (проще говоря, лояльность как условие осуществления власти по отношению к ним). Могут возразить, что тут нет никакой специфики сословного общества, ведь и в обществе классовом, либерально-демократическом, народ должен проявлять лояльность по отношению к государству. Это не совсем так: в таком обществе «народ» как корпус голосующих граждан обменивает свою лояльность на соблюдение своих гражданских прав. Никакой безусловной (то есть не обставленной определенными условиями) обязанности подчиняться у народа здесь нет и в случае невыполнения государством условий договора, народ тоже освобождается от выполнения этого договора. Имеется в виду «право народа на революцию», провозглашенное радикальными идеологами демократии еще в эпоху буржуазных революций (так, американская декларация независимости 1776 года наряду с правами на жизнь, свободу и стремление к счастью прямо провозгласила право и даже обязанность народа на свержение деспотического правительства >> «…все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав людьми учреждаются правительства, черпающие свои законные полномочия из согласия управляемых. В случае, если какая-либо форма правительства становится губительной для самих этих целей, народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новое правительство… когда длинный ряд злоупотреблений и насилий, неизменно подчиненных одной и той же цели, свидетельствует о коварном замысле вынудить народ смириться с неограниченным деспотизмом, свержение такого правительства и создание новых гарантий безопасности на будущее становится правом и обязанностью народа» ). В условиях политического раздатка все иначе. Обязанность подчиняться власти здесь безусловная >> В Московской Руси власть напрямую требовала от подданных «беззаветного», то есть бездоговорного служения , поскольку власть не организуется самоорганизацией народа, а наоборот, сама организует народ (как совокупность служебных групп-сословий), выделяя им жизненно важные ресурсы.

IMG_6078

Но не нужно думать, что в таком обществе люди совсем бесправны, как это изображают либеральные критики этого общества. Они имеют права, только это не врожденные, неотчуждаемые безусловные права как при либеральном строе, а это правообязаности, то есть права, которые человек получает в результате выполнения определенных обязанностей. (термин «правообязанность» ввел правовед-евразиец Н.Н. Алексеев). Более того, они могут воздействовать на власть, но не через институты либеральной демократии, которой здесь нет, а через канал обратной связи, каковым при политическом раздатке, как и при экономическом являются жалобы. Как показала О.Э. Бесонова поток жалоб, если он достигает критической массы, вынуждает власть вмешаться в раздаток и внести коррективы.

Также как политический обмен или либеральная демократия имеет свой теневой сегмент – институт лоббизма, политический раздаток тоже имеет теневую скрытую от посторонних глаз подструктуру «административный рынок», описанный С.Г. Кордонским. Суть административного рынка состоит в превращении социальных статусов в потребительские блага (и наоборот) >> Кордонский С.Г. Сословная структура постсоветской России. Москва. Институт Фонда «Общественное мнение», 2008 . При этом те или иные сословия имеют возможность влиять на высшую власть, распределяющую ресурсы, не только через институт жалоб, но и при помощи механизмов административного рынка.

Все ресурсы – и политические, и экономические – у нас распределяет государство, которое не только решает, какой партии дать большинство в парламенте, но и определяет, кому доверить ту или иную отрасль экономики.

Еще по теме:

В идеальном сословном обществе, как это отмечал уже С.Г. Кордонский, необходимости в институтах либеральной парламентской демократии и в том числе и в партиях нет. Именно этим объясняется отсутствие многопартийности в СССР, а вовсе не историческими причинами, как это делал советский агитпроп. Собственно, в СССР вообще не было партийного режима, потому что КПСС вовсе не была партией в западном смысле слова, она представляла собой постоянно действующий орган сословного представительства, «собор» всех сословий советского общества (кроме ущемленных в правах, вроде преступников, проституток, заключенных или диссидентов). Тот факт, что практически КПСС воплощала в себе единство советского общества, давало ей право на реальную, а не декларативную власть (хотя политическая конструкция дополнялась еще и официальным фасадом, где таким высшим органом сословного представительства был Верховный Совет СССР).

Если сословное общество мимикрирует под демократию западного типа и имеет партии, парламент, выборы, то перед нами действительно не более чем мимикрия, на самом деле все эти институты выполняют здесь другую функцию. Голоса здесь – не частная собственность граждан, а ресурс, принадлежащий государству. По сути, государство распределяет эти голоса по общественным организациям (или партиям), которые здесь представляют не классы, а сословия. Но распределение это тайное, недоступное большинству избирателей, оно осуществляется на уровне договоренностей между высшими чиновниками и представителями сословий.

В наиболее чистом виде эта система существовала в СССР, где просто на самом «верху» заранее решалось, сколько мест в Верховном Совете получат представители ученых, творческой интеллигенции, рабочих, колхозников, советских женщин (роль партий здесь играли общественные организации), выдвигалось соответствующее количество кандидатов в депутаты от каждой организации, голосование же шло вообще – за «блок коммунистов и беспартийных», который непременно получал практически 100% голосов и все выдвинутые кандидаты попадали в Верховный Совет СССР или союзной республики.

Теперь система вынуждена мимикрировать под западную парламентскую демократию, поэтому вместо «сословных» общественных организаций мы и имеем партии, а вместо общего голосования – симуляцию «свободных выборов», корректируемых избирательными комиссиями согласно директивам, поступающим сверху (где уже решено и обговорено с руководителями партий: сколько процентов получит та или иная партия, хотя системным оппозиционерам разрешено «разыграть гнев» по поводу фальсификаций и бортья за минимум голосов, входящих в «процент погрешности»).

Парламент у нас и по Конституции и в социальной действительности настоящей власти не имеет. Более того, «честные выборы» привнесли бы хаос в деятельность парламента.

Еще по теме:

В последние годы возникло и стало активным движение «За честные выборы», направленное против фальсификаций, совершаемых избирательными комиссиями. Популярность этого движения связана с непониманием нашими широкими массами и прежде всего интеллигенцией, которая является социальной базой этого движения, особенностей политической системы России. Они полагают, что у нас существует такая же демократия на Западе, только менее совершенная, а усовершенствовать ее мешают козни власти («проклятый путинский режим»). В действительности в России отсутствует политический обмен, являющийся сутью парламентской демократии (так же как отсутствует по существу и экономический рынок, а есть лишь пародия на него). Все ресурсы – и политические, и экономические – у нас распределяет государство, которое не только решает, какой партии дать большинство в парламенте, но и определяет, кому доверить ту или иную отрасль экономики, с тем, чтоб отобрать у него этот ресурс, если избранник не будет исполнять возложенных обязанностей (как это случилось с М.Б. Ходорковским). В итоге у нас нет классов, так как классы образуются в рыночном классическом капиталистическом обществе в ходе рыночных операций, и более того, классы не зависят от государства и представляют собой союзы частных собственников (скажем, на средства производства или на свою рабочую силу), у нас же нет рынка, а есть сословия, не только зависящие от государства, но и формируемые и расформируемые им >> Причем тенденция сословного общества состоит в увеличении количества сословий, так как многообразие задач, стоящих перед служилым государством, требует создания новых сословий и дробления старых. Поэтому в органе сословного представительства должно быть много разных организаций (в отличие от парламента, где количество партий стремится к минимуму). Эту тенденцию мы наблюдаем на примере созданного В.В. Путиным «народного фронта» .

IMG_6099

В связи с этим не имеет и смысла существование партий в западном смысле как представителей классовых интересов. Да и парламент у нас не является законодательным органом, так как вся власть – и законодательная и исполнительная – сосредоточена в руках всесильного президента (который и является истинным сувереном как император в дореволюционной России или генсек и политбюро в СССР); парламент при нем лишь выступает в роли площадки, где представители разных сословий жалуются на несправедливое к ним отношение и требуют выделения им большей доли государственного ресурса. Таким образом, даже если бы и произошли «честные выборы», то есть выборы без фальсификаций, и наши партии получили бы в парламенте количество мест, соответствующее количеству реально проголосовавших за них граждан, то и то ничего бы не изменило. Парламент у нас и по Конституции и в социальной действительности настоящей власти не имеет. Более того, «честные выборы» привнесли бы хаос в деятельность парламента. В условиях отсутствия сформировавшихся классов, в парламент попали бы просто случайные люди, которые фактически никого не представляют (как это и было в годы перестройки, когда членами верховного совета становились актеры-комики, которые потешали парламентариев репризами).

Выводы

Разумеется, высказанные нами мысли – лишь самый общий набросок. Изучение политического раздатка еще только начинается и подробные его исследования – впереди.

Вахитов Рустем Ринатович, кандидат философских наук,доцент кафедры философии и истории науки факультета философии и социологии Башкирского государственного университета, г. Уфа

Читать дальше:

Оцените новость: