Яндекс.Метрика

Для чего не нужен рубль

Обмен товарами и услугами без использования денег занимает определенную нишу в экономической и социальной жизни российского общества. Виды такого обмена различны – как и причины, порождающие его появление и распространение. Часто подобные неформальные отношения возникают там, где формализированный обмен с использованием денег неудобен или принципиально невозможен. Мы рассмотрим лишь некоторые, наиболее существенные виды такого безденежного оборота благ и покажем, почему далеко не всегда деньги оказываются оптимальным инструментом приобретения необходимых товаров и услуг.

Ты помнишь, как все было 20 лет назад

Говоря о распространении безденежного обмена в России, вспомним бартерную экономику в стране в 90-х. После разрушения социалистического хозяйственного механизма, недостатка денежных средств (в частности – из-за проведения жесткой финансовой политики) и отсутствия доверия ко многим финансовым институтам бартер превратился в один из важных механизмов экономического обмена. Хотя говорить о точной статистике экономических операций такого рода трудно, некоторые цифры исследователи все же приводят. В статье Сергея Аукуционека «Промышленный бартер в России» утверждается, что с I квартала 1995 года по 1998 год доля бартера в промышленных продажах увеличилась с 20 до примерно 50%. В эту долю включен не только собственно бартер (то есть непосредственный обмен товарами без использования денег), но и более сложные виды сделок, в которых использовались различные денежные суррогаты. По данным, приводимым в блоге Павла Пряникова «Толкователь», разные формы неофициальных валют, при помощи которых можно было обменивать товары и услуги в 90-е годы, выпускали 750 населенных пунктов и около 25 тысяч фирм и предприятий.

Каждый шаймуратик обесценивался на 2% от номинальной стоимости каждый месяц после выпуска, и таким образом, мог быть лишь средством обмена.

Еще по теме:

Свою роль в свертывании бартерной экономики сыграли кризис 1998 года и девальвация рубля, отчасти снявшая проблему острого недостатка денежной массы. Кроме того, как до, так и после кризиса августа 1998 года государство предпринимало усилия по вытеснению бартера. Это объяснялось стремлением сильней контролировать экономику и отслеживать трансакции (бартер делает затруднительным многие стандартные фискальные операции – например, начисление и взимание налогов). C той же целью из многих сфер постепенно вытеснялась долларовая наличность. Достигнутые результаты можно оценивать по-разному. Хотя текущая экономическая реальность скорее соответствует норме, в которой национальная валюта выполняет положенную роль всеобщего эквивалента обмена, обеспечено это активным участием государства.

sher-garage-005-000133860002

На это, в частности, обращает внимание социолог Симон Кордонский, в чьи научные интересы входят в том числе распространенные в российском обществе неформальные экономические и социальные практики.

«В конце 90-х была введена монополия государства на деньги, рубль постепенно вытеснил почти всё, – объясняет Кордонский, – но тогда же рубль перестал в полном смысле слова быть деньгами. Нынешний бюджетный рубль нельзя вкладывать в дело – точнее, можно, но только через государственные программы. Сейчас при помощи рублей фактически распределяются ресурсы, сосредоточенные у государства».

Еще по теме:

Деньги нашего села

Хотя нынешнее государство ревниво относится к рублевой монополии, в последние годы были попытки вводить системы обмена товарами и услугами без использования денег. Широкую известность получили, например, истории с «местными валютами» – шаймуратиками и колионами, получившими свое название по населенным пунктам, в которых они имели хождение. В обоих случаях «выпуск» валюты инициировали крупные фермеры – Артур Нурналиев в Шаймуратово и Михаил Шляпников в Колионово, – и фактически эти расчетные знаки были связаны с деятельностью их хозяйств. Функционировали валюты по-разному: шаймуратики – по законам «денег Гезеля» (модели, созданной немецким экономистом Сильвио Гезелем): каждый шаймуратик обесценивался на 2% от номинальной стоимости каждый месяц после выпуска, и таким образом, мог быть лишь средством обмена. Обмен осуществлялся в сельском магазине, связанным с хозяйством Нурналиева.

В оборот успело попасть около 7 тысяч колионов, которыми, так или иначе, пользовались для обмена товарами и услугами около 100 человек.

Еще по теме:

Разработал концепцию шаймуратиков адепт теории Гезеля экономист Рустам Давлетабаев. Впервые эта «валюта» (формально считавшаяся продовольственными талонами) была выпущена в 2010 году. В посвященных эксперименту материалах упоминается, что наличие подобных обесценивающихся денег на руках у работников позволило значительно оживить экономическую жизнь. При этом до появления шаймуратиков жители села были вынуждены брать в магазине товары в долг и / или осуществлять натуральный обмен.

Колионы работали по несколько иной схеме. Фактически это был вариант долговых расписок, выдававшихся после внесения платы в рублях за ту или иную будущую продукцию фермера (например, за обещание предоставить зимой гуся или за картошку будущего урожая). Один колион был равен 50 рублям. После получения колионов будущий обладатель гуся или картошки мог обменять их на разные товары и услуги с теми, кто признавал эти расчетные знаки. При этом в случае невыполнения сделки в оговоренный срок тот, кто выдал колионы под залог будущей продукции, должен был рассчитаться с заимодавцем рублями. Система была внедрена Шляпниковым в 2014 году. По его собственным оценкам, в оборот успело попасть около 7 тысяч колионов, которыми, так или иначе, пользовались для обмена товарами и услугами около 100 человек – как сами жители окрестных деревень, так и те, кто приобретал производимую ими продукцию.

Эксперименты с шаймуратиками и колионами в итоге обернулись для их инициаторов судами.

Еще по теме:

Об эффекте, который оказали колионы на локальную экономику, говорить затруднительно из-за краткосрочности эксперимента. Хотя в ряде материалов упоминается, что это система помогла решить вопрос с постройкой общественной бани и приобретения дров для пенсионеров.

Эксперименты с шаймуратиками и колионами в итоге обернулись для их инициаторов судами. В Шаймуратово местная прокуратура потребовала проверить законность практики по частичной выдаче зарплат местной валютой. После нескольких этапов судебных разбирательств Верховный суд Башкирии в 2013 году признал эту практику незаконной. Тем не менее сами по себе шаймуратики запрещены не были – сельский магазин мог принимать их в качестве уплаты за приобретенные товары, а выпускаться они стали от имени торговой точки. Однако в таком виде система просуществовала недолго и в 2014 году была свернута.

sher-garage-017-000133880001

Колионы в 2015 году были признаны денежным суррогатом по иску прокуратуры решением Егорьевского городского суда Подмосковья, а позже – Московским областным судом. Их обращение было запрещено, однако выпустивший их Николай Шляпников не понес никакого наказания.

Сахар – лучший подарок

История подобных «деревенских» экспериментов показывает: потребность в дополнительном средстве обмена появляется там, где доступ к деньгам по разным причинам ограничен. Деревенская экономика может быть заинтересована в подобных схемах, поскольку живет сезонными циклами, в которых «живые деньги» часто привязаны к реализации урожая или выращенного скота и птицы. То есть расчеты производятся не круглогодично, а в такие сезоны.

И по крайней мере в Шаймуратово альтернативой локальной «валюте», по свидетельству Нурналиева, был фактически бартерный обмен, а также получение продуктов в долг в местном магазине. Шаймуратики лишь оформили и упростили осуществляемый внутренний оборот.

Часто лучшим подарком для таких бабушек со стороны городских соседей оказываются привезенные в деревню несколько килограммов сахара.

Еще по теме:

Впрочем, вряд ли приходится говорить о широком распространении бартера в современном российском селе. Ведущий сотрудник Института географии РАН Татьяна Нефёдова, один из крупнейших специалистов по социально-экономической жизни российской деревни, на основании материалов полевых исследований последних лет утверждает, что сейчас безденежный обмен на селе встречается редко: «Иногда на юге, в некоторых хозяйствах нам приходилось наблюдать такой обмен между хозяйками по принципу “я тебе яичко – а ты мне помидорчики”, но и то здесь речь шла скорее о поддержании добрососедских отношений. А так в деревне, безусловно, предпочитают деньги». По словам Нефёдовой, ограничением для распространения бартера служит и общее состояния российского села: жители, не имеющие доступа к «живым» деньгам, фактически не имеют и ресурсов для произведения обмена. Если же эти ресурсы есть, их стараются обменять на деньги. Как на определенное исключение Нефёдова указывает на самогон, выступающий заменой денег во многих деревнях. Чаще всего его варят бабушки, которые сами не употребляют или почти не употребляют изготовленное, а потому уверенно распоряжаются этим «ресурсом». Они действительно могут получить нужные им услуги – например, вскопку огорода или починку крыши в обмен на определенный объем продукции собственного изготовления. Это в свою очередь может порождать дополнительные формы натурального обмена. Исследователь указывает, что часто лучшим подарком для таких бабушек со стороны городских соседей оказываются привезенные в деревню несколько килограммов сахара.

Хозяин помоев

Симон Кордонский считает появление разных схем безденежного обмена важным индикатором отсутствия интереса государства к этим экономическим видам активности: «Если государство не обращает внимания на какие-то сферы деятельности, то оно просто не пускает туда деньги. И там возникает дефицит расчетных средств». Исходя из этого можно предположить, что в отдаленных регионах с ограниченным рынком практики безденежного обмена могут играть большую роль в реализуемых там экономических схемах. Особенности бизнес-практик малых предпринимателей в периферийных регионах России среди прочего были предметом исследования фонда «Хамовники» «Предприниматели Дальнего Востока: стратегии выживания в условиях кризиса». Автор исследования Леонид Бляхер упоминает о некоторых примерах использования элементов бартера местными производителями: «В одном из поселков Хабаровского края жители живут на разведении свиней (есть целая “улица мясников”). В качестве обязательного элемента такого хозяйства назывался “знакомый или родственник”, который бы работал в столовой (кафе). Помои – основа корма. Иначе на кормах разоришься». Иными словами, основой для бартера становится доступ к ресурсу, который тот или иной человек контролирует, но при этом не является его собственником.

Как это делают в гаражах

Особый вид неформальной экономической активности стал предметом известного исследования Фонда «Хамовники» «Гаражная экономика в российской провинции». Его предмет – организация труда и социальных отношений на мелких производствах («промыслов»), организуемых, как правило, в гаражных кооперативах, но также на пустующих производственных площадях, в сараях и т. п. и строящихся вокруг конкретного мастера. По мнению авторов исследования Сергея Селеева и Александра Павлова, подобные гаражные производства строятся на принципах, сохранившихся со времен ремесленных артелей, где очень важное значение имеет интуитивное чувство справедливости в распределении дохода в зависимости от вложенного труда и оказанной помощи. Кроме того, подобные гаражные производства – автомастерские, столярные цеха, изготовление пластиковых окон и многие другие – находятся в сложных и неофициальных отношениях с властями, которые, как правило, поддерживают «смотрящие» и «старшие», – например, председатели гаражных кооперативов, на которых возложена эта функция взаимодействия с представителями власти и другими группами влияния. Все это также создает определенную среду для неформального обмена товарами и услугами, что в ряде случаев значит, что подобный обмен происходит без использования денег.

sher-garage-015-000133860008

«Экономический безденежный обмен в гаражной экономике присутствует, – объясняет Сергей Селеев. Он может быть в форме взаимозачета – когда один человек сделает что-то другому взамен на оказанную помощь. Такое присутствует постоянно. Кроме того, если степень уважения к тебе достаточно велика, то тебе могут оказать услугу в качестве знака испытываемого уважения. Например, если тебе нужно починить машину и ты достаточно уважаем, то такой ремонт сделают бесплатно».

Никто не будет брать денег с заехавшего починить свою машину сотрудника полиции или ФСБ, понимая, что перевести отношения в форму оказания взаимных услуг удобно и выгодно обеим сторонам.

Еще по теме:

«Уважение» в гаражной экономике оказывается отдельной категорией, которая влияет на происходящий обмен. «Эквивалент обмена взаимными услугами, безусловно, зависит от степени уважения, – говорит Селеев. – Если ты уважаешь человека, то стоимость оказанных тобою услуг по отношению к тому, что сделал тебе он, будет ниже, ты должен будешь сделать больше. Вплоть до полностью невозмещаемой работы». При этом, как объясняет гаражный мастер Порошин, уважение возникает из той пользы, которую ты можешь принести делу. Явное «уважение», выраженное клиентом по отношению к качеству работ, – тоже своеобразная «валюта» и может дать повод для скидки за выполненную работу.

Наиль Порошин, знаменитый мастер-карбюраторщик из Дмитровграда, отвечая на вопрос, приходится ли ему обмениваться услугами на безденежной основе, объясняет, что такое происходит нечасто, но все же приводит вполне типичные примеры. «Ну, например, мне в гараже стремянка сейчас постоянно нужна. Я ищу её – и вдруг кто-то говорит: вот у меня есть стремянка, мне не нужна, берите, пользуйтесь. Разумеется, я такое не забуду, будет нужно – починю ему машину бесплатно». Порошин также рассказывает, что однажды к нему как к очень известному мастеру попросился в ученики один парень, предложивший в качестве вознаграждения за науку сварочный аппарат. Порошин посчитал, что это вполне достойная плата за обучение и учил этого парня гораздо дольше, чем тот об этом просил. Так что разным формам безденежного обмена в ремесленной по своей сути экономике гаражного производства находится свое место. Наиль Порошин объясняет также, что во многих случаях такой обмен происходит и с представителями власти: никто не будет брать денег с заехавшего починить свою машину сотрудника полиции или ФСБ, понимая, что перевести отношения в форму оказания взаимных услуг удобно и выгодно обеим сторонам.

sher-garage-014-000133870008

Примерно так же выстраиваются и отношения с теми, кто от имени гаражей решает вопросы отношений с властями и регулирует жизнь внутри гаражного сообщества. Сергей Селеев описывает эти отношения на конкретном примере: «Ну, вот есть Ульяновский ГСК – на Сапле (Неформальное название одного из районов. – Примеч. ред. ). Есть там Карась. Карась – старший. Он смотрящий на этом районе. Он решает возникающие вопросы, если что-то не так. Ну, вот придет он к гаражнику, скажет: Михалыч, у меня тачка сломалась. Разумеется, Михалыч починит ему все бесплатно. Ну, а если Карась будет борзеть и просить всем его родственникам и знакомым тачки бесплатно чинить, ну, мужики соберутся и предъявят ему».

Между мамами

Люди обмениваются товарами и услугами в повседневной жизни. Для этого, в частности, используются возможности интернета, упрощающие коммуникацию между незнакомыми. Один из примеров подобной площадки по обмену товарами и услугами – форум «Сибмама», популярный ресурс, который объединяет родителей (чаще матерей, чем отцов) и служит для обсуждения общих тем и решения проблем, в том числе для обмена и продажи товаров и услуг, которыми обладают его пользователи. На форуме имеется соответствующий раздел, где можно вывешивать объявления о том, что ты предлагаешь к обмену.

Активные пользователи «Сибмамы», с которыми нам удалось поговорить, рассказывают, как совершают на форуме бартерный обмен. В частности, одна из пользовательниц упоминает, что обменивала игрушки своего ребенка на более, как она считала, подходящие ему. Кроме того, она обменяла свою рубашку на блузку, однако в данном случае изначально рубашка была выставлена на продажу, но одна из пользовательниц предложила ей какие-то варианты обмена. Другая пользовательница форума рассказала о варианте обмена детскими вещами: вещи, из которых выросла ее дочка, она обменяла на одежду для мальчика. В данном случае, по словам собеседницы, она осталась не вполне довольна, так как её вещи были лучше. Но это не стало поводом для отмены сделки. Свою мотивацию она объяснила так: «Опять же, куда эти вещи, если ребенок вырос, а у знакомых нет маленьких девочек?.. А продавать их по 100 рублей – больше волокиты, у нас в городе нет напряженки с вещами на любую категорию».

Клубная жизнь

В сети можно найти проекты, посвященные бартерному обмену. Один из них – клуб «100 друзей». Это сообщество по обмену товаров и услуг появилось в Иркутске (сейчас действует и в некоторых других городах). Зарегистрированные участники выставляют свои предложения и оговаривают варианты обмена. При этом в сообществе действует виртуальный эквивалент обмена – обменная единица, или о. е. Такие единицы накапливаются на счету участника, в них можно выставлять «цену» товара (впрочем, в проекте существуют опции частичной оплаты товара или услуги в о. е., в таком случае разница выплачивается деньгами).

Пример запрета колионов и подход российского законодательства в целом внушает опасения за судьбу экспериментов.

Еще по теме:

Клуб появился в 2008 году как формат, полезный в условиях кризиса. Его организатор Сергей Вагаев сообщает, что сейчас «100 друзей» насчитывает несколько сотен активных пользователей (зарегистрированных – значительно больше). С его точки зрения, в проекте участвуют те, кому не хватает денег на удовлетворение своих запросов. Хотя Сергей и не исключает, что кто-то использует формат проекта просто для общения и новых связей. По его словам, активность проекта может служить определенным барометром экономического положения. «Те, у кого появляется достаточно денег, уходят из клуба. Если люди вновь возвращаются, значит денег вновь стало не хватать», – говорит Вагаев, упоминая, что с 2014 года отмечает тенденцию активизации старых участников.

Только некие идеи о мире во всем мире

Отдельного описания заслуживает кейс, встреченный при обращении к членам сообщества «Клуб 100 друзей» во Вконтакте. Один из участников сообщества сказал, что не принимал участия в деятельности клуба, однако вступил в группу, поскольку изучал разные возможности безденежного обмена. По словам Александра (Имя изменено по просьбе информанта. – Примеч. ред.), проживающего в Санкт-Петербурге, его заинтересованность объяснялась желанием вместе с единомышленниками организовать определенный аналог эксперимента с колионами в одной из деревень Ленинградской области. Как объяснил сам Александр, он хотел осуществить мечту детства, а именно – организовать сельскую жизнь на основе кооперации, дополнительная цель проекта – поднять стоимость принадлежащей ему деревенской земли (без намерения перепродажи). «Как экономист я не могу спокойно спать, что квадратный метр жилья стоит в районе 100 тысяч рублей, а в таких вот брошенных деревнях с полями – 2 рубля. Но как юрист понимаю, что развить из этого приносящую доход и интересную деятельность очень сложно. Не любят у нас тех, кто выпендривается. Все должны вступать в ипотеку и платить!» – говорит Александр.

sher-garage-016-000133850007

По словам Александра, пример запрета колионов и подход российского законодательства в целом внушает опасения за судьбу экспериментов. Местные деревенские жители, с которыми он говорил, относятся к его идеям сдержанно: «Люди боятся всего. Но в целом из тех, с кем общался я, – им все равно. Лишь бы кто-то приезжал. Деревни умирают…»

Действительно сейчас, по моему мнению, сильно движение развито это – а ля загород к нормальной экологии.

Еще по теме:

Помимо возможной реакции властей, энтузиазм охлаждает и еще одно обстоятельство. «На данный момент, – объясняет Александр, – я пришел к выводу, что если и делать что-то, то все же на денежной основе и с более близкими друзьями, которых ты хотя бы более-менее знаешь. Без денег же иногда приходит такой контингент, что за голову берешься: астрологи, маги, сектанты через йогу и прочее, прочее…»

Свои идеи Александр обсуждал и с теми, кто так или иначе хочет обустроить новую жизнь вдали от города: «Действительно сейчас, по моему мнению, сильно движение развито это – а ля загород к нормальной экологии», – говорит он.

Интерес подобных людей к оживлению деревенской жизни на основе бартера и кооперации – отдельное примечательное явление. Фактически это форма эскапизма и стремление сепарироваться от государства, свойственное людям из разных социальных кругов. У этих людей могут быть определенные денежные средства, но явно недостаточные для того, чтобы осуществить в деревне полноценный коммерческий проект. Возможно, именно поэтому им интересно стать агентами изменения окружающей действительности через различные механизмы кооперации. При этом они не хотят заходить в эскапизме настолько далеко, чтобы принимать в свои ряды явных сектантов. Это создает перспективную нишу для развития бартера. Составляющие такой ниши – идеальные цели, которых нельзя достигнуть коммерческим путем, и готовность изменить образ жизни и сферу привычных занятий, сохраняя рациональную оценку окружающей действительности.

Стас Кувалдин, Москва, zapovednik.space

Читать дальше:

Оцените новость: