«Ясно, что сланцевая проблема, на базе которой развивается индустрия для нашего округа, является той «Архимедовой осью», посредством которой мы сможем к концу пятилетия изменить не только облик города, сделав его промышленно-аграрным, но и значительно укрепить его пролетарскими кадрами на базе новостроящейся промышленности» Из доклада тов. Брыкова на 2-ой Краевой Партконференции, июнь 1930 г.
Наш канал в TelegramМы уже писали о том, как планировалось использовать сланец в годы ВОВ и к чему это привело. Та попытка активно внедрить сланец в экономические реалии области была уже третьей по счёту. Первая попытка приходилась на 1919-1923 года, а вторая на начало 30-х. Именно она была самой грандиозной. Местному сланцу предлагалась роль не просто топлива, а не много ни мало настоящего прорыва в энергетике. Если бы все планы, связанные со сланцем, были реализованы, то Ульяновск превратился в промышленный город на 20 лет раньше (о том как это происходило см. статью «Ульяновск. Коренной поворот»), а привычные сегодня горожанам удобства в виде газа и центрального водоснабжения стали бы массовыми не в конце 60-х (см. статью «Ульяновск. Форсировка»), а в конце 40-х. К сожалению, грандиозным планам сбыться не удалось. Но обо всём по порядку.
15 февраля 1930 г. вышло постановление ЦК ВКП(б), посвященное вопросу использования местного топлива. Про сланец в постановлении было сказано следующее: «Придавая особо важное значение быстрейшему и широкому использованию сланцев как важнейшему виду местного топлива и базы для развертывания химической индустрии, как мирной, так и особенно, оборонного значения, ЦК поручает ВСНХ и Госплану в 2-х месячный срок рассмотреть вопрос о создании в крае энергохимических комбинатов на сланцах».
Годы тогда были суровые, поэтому игнорировать рекомендации ЦК ВКП(б) было не принято. Впрочем, с их исполнением дотянули почти до последнего, «рассмотрев вопрос» лишь 8 апреля на заседании Окрисполкома. В итоге приняли соответствующую резолюцию, которая нашла отражение в протоколе №46 заседания Президиума Окрисполкома: «Считать необходимым независимо от мероприятий, намеченных ВСНХ, всемерно форсировать вопрос о применении сланца как топлива».
Теперь было необходимо переходить к активным действиям. При Окрисполкоме создали специальную комиссию, которая, как только просохла земля (в середине мая), выехала на место для обследования состояния рудников.
Состояние оказалось, естественно, плачевным. Трест «Битумсланец», которому перешли рудники от ЦУСланца ещё в начале 20-х годов, после их закрытия распродал всё, что можно было продать, включая и рельсы с железнодорожной ветки. Остальное банально разворовали. «Дело было похоронено» – пишет один из членов комиссии, «из стоящего на открытом месте экскаватора части расхищены». Вывод комиссии был неутешительным – «установлен полный развал и разрушение рудников и всего рудничного хозяйства и оборудования». Тем не менее, хозяйство было решено восстанавливать и расширять в полном соответствии с основным вектором тех лет – глобальной индустриализацией любой ценой.
Для начала работ в 1930 году было выделено 190 тысяч рублей на геологическую разведку, а на 1930-1931 годы было запланировано вложить в хозяйство 1129 тысяч рублей. Правда, большая часть этих денег должна была пойти на строительство электростанции (ровно 1 миллион), 100 тысяч рублей – на восстановление рудников, а остальное – на приспособление топок под сланец.
Как несложно заметить, деньги выделялись круглыми суммами. Это говорит о том, что никакой точной сметы или даже просто оценки трудоёмкости работ не существовало. Да и не могло существовать – генеральный план города и дополнения в план пятилетки 1928-29 – 1932-33 были настолько грандиозны, что их вряд ли могла точно осметить даже самая представительная комиссия. Упор в дальнейшем развитии промышленности Ульяновска планировалось сделать на энергии, получаемой из сланцев.
«Конференция предлагает Крайкому и фракции Крайисполкома настоять на включении в текущую пятилетку постройку сланцево-химического комбината в Ундорах»
Из протокола 2-й краевой Партконференции, июнь 1930 г.
Планируемый комбинат должен был стать не просто «перегонным заводиком», а целым промышленным кластером, основой экономики «Ундоровского куста промышленности», как называли район в документации тех лет. На базе сланцевого месторождения планировалось построить химической завод, производящий моторное топливо и битумены (искусственный асфальт), электростанцию на 44 ККВ, работающую на сланцах, клинкерный, кирпичный и черепичный заводы, использующие сланцевую золу , а также комбинат для производства с/х удобрений. Из Ундор до Ульяновска планировалось протянуть линию электропередач, а также железнодорожную ветку. Планировалось, что произведенной из сланца в Ундорах энергии будет хватать для полного снабжения города теплом и электричеством. При этом геологи уверяли, что запасов сланца хватит при таком использовании минимум на 50 лет.
Но на этом грандиозные планы не заканчивались. Перед городом остро стояла проблема газоснабжения (напомним, что массовое снабжение газом было налажено в Ульяновске лишь в конце 60-х годов). Решить её задумали достаточно оригинальным способом – проведением газопровода в город, а затем (по планам) до Сенгилея от… Захарьевского рудника! Не стоит и говорить, что природного газа там не было никогда – планировалось использовать так называемый «сланцевый газ», получаемый при горении сланцев.
Весь этот комплекс мероприятий был призван решить главную проблему Ульяновска тех лет – энергетическую. Доля промышленности в общем продукте области составляла в 1930 году всего 32,5%, причём тяжелой и средней промышленности практически не было. В годы индустриализации это было настоящий провал – динамика роста промышленности в области почти отсутствовала, но хуже было другое – было мало пролетарских кадров. Город жил своей жизнью, в общих чертах мало изменившейся с дореволюционного времени, и почти не испытывал «позитивного пролетарского влияния». Сланцы были призваны решить обе проблемы, на что совершенно верно указал тов. Брыков на партконференции в июне 1930 года. При наличии энергетических мощностей в городе можно было бы развернуть активное промышленное строительство. Генплан подразумевал возведение станкостроительного завода, ряда заводов легкой промышленности, гавани и т.д. Но этому не суждено было сбыться, энергетическая проблема в общих чертах была решена лишь после войны. Тогда же город ощутил впервые подъём промышленности и «позитивное пролетарское влияние» (см. статью «Ульяновск. Коренной поворот»)…
А что же рудники?
А рудники заработали, но о грандиозных планах химической переработки добытых сланцев мало кто вспоминал. По сути, рудники работали «для галочки», из-за указаний сверху. Да и то, лишь благодаря дармовой рабочей силе, попросту – зэкам. Впрочем, «вертикальность» решений не была в новинку, достаточно вспомнить времена гражданской войны. Но тогда всё было не столь заполитизировано, хотя механизм «насаждения» сланцев был очень похожим. Что ж, история имеет свойство повторяться, но об этом в следующий раз.
