Яндекс.Метрика

“Врачи, которые работают в онкологии – очень счастливые”

Ульяновский врач Марат Шарафутдинов занял первое место в номинации “Лучшие специалисты в области онкологии в России” всероссийской медицинской премии “Будем жить!”, обладатели которой были названы в начале февраля. Улграду онколог рассказал о подающих надежды студентах-медиках, качестве лечения в Ульяновске, не спешащих к врачам и теряющих возможность вылечиться больных и объяснил, что рак не стоит считать страшным заболеванием.

– Марат Гакифович, понятно, почему человек в юности выбирает путь врача, но расскажите, как получилось, что вы стали именно онкологом?

– Когда я учился, я выбрал профессию терапевта, потому что я считал, что хорошие терапевты – лучшие врачи. Но меня интересовало лечение гематологических заболеваний, в том числе лейкозов. А когда я вернулся после института в родной Димитровград, проходил интернатуру по терапии в районной больнице, столкнулся с людьми, которые организовывали в городе помощь на дому умирающим от онкологии больным. Я стал им помогать в свободное время, и главврач онкодиспансера в Димитровграде предложил после интернатуры работать в онкологии – заниматься химиотерапией, то есть лекарственной терапией онкологических заболеваний. Меня это очень заинтересовало, и я в течение 9 лет занимался химиотерапией и паллиативной медпомощью в Димитровграде. Потом восемь лет в Ульяновске возглавлял областной хоспис. В последние годы занимаюсь преподавательской деятельностью, руковожу кафедрой онкологии и лучевой диагностики УлГУ. Это не только мое желание, но и стечение обстоятельств.

Но вопрос выбора, профориентации в высшей школе очень актуален. Многие студенты сейчас подрабатывают в лечебных учреждениях, это радует. Раньше подрабатывали в барах, официантами, а теперь медсестрами, медбратьями.

Еще по теме:

Они видят многое. Мы стараемся больше давать практики, чтобы они понимали, в каком направлении будут работать. Чтобы стать специалистом, нужно много знать, много уметь и приложить много усилий, самостоятельной работы.

– А есть среди студентов те, кто приходит именно онкологией заниматься?

– Такие есть, у нас активно работает научный студенческий кружок при кафедре. Ребятам нравится заниматься наукой, помогать кафедре по работе в разных направлениях. Каждый год мы с сожалением отпускаем наших ординатров, когда они заканчивают учебу. Но приходят другие, которые также с удовольствием занимаются.

Я думаю, я надеюсь, что большая часть ребят, которые учатся в медвузе, осознанно выбирают эту профессию. Это очень жесткая система обучения, приходиться прилагать много усилий. Не думаю, что родители могут заставить сих становиться врачами. Это должно быть осознанно. Хотя встречаются и те, кто потом, к сожалению, не остаются в нашей профессии.

– Вы упомянули о том, что на кафедре не только учите лечить рак, но и занимаетесь исследованиями. Что это за работа?

– Это много разных направлений, которыми занимаются преподаватели, сотрудники кафедры. Преподавателями являются специалисты и областного онкодиспансера, и облбольницы. Профессор Нина Ивановна Антонеева, например, занимается вопросами наследственного рака яичников вместе с учениками. Доцент Наталья Владимировна Деньгина занимается вопросами оптимизации современных методов лучевой терапии онкологических заболеваний. Мы стараемся, чтобы наши исследования были не чисто научными, а имели и практическое применение.

– В представлении многих рак — это страшная болезнь, но мало кто осведомлен о заболевании более подробно. Расскажите, что сейчас мы вообще знаем об онкологии?

– Я бы хотел, чтобы это заболевание не называли страшным. Это креатив, который создает определенное мнение в отношении онкологических заболеваний, на самом деле это не так. Взять статистику: в Ульяновской области более 55 процентов пациентов в онкодиспансере – вылечившиеся от злокачественных образований. Они прошли все курсы лечения, мы их наблюдаем в течение пяти лет и более.

Если бы люди обращались раньше к врачам, если бы система здравоохранения выявляла болезнь более активно на ранней стадии, то процент полностью излечившихся был бы гораздо выше.

Еще по теме:

Мы не можем до конца сейчас сказать, от чего возникает рак. Но в отношении страшности заболевания, я бы хотел привести такие цифры. Подсчитано, что, если бы сейчас было найдено универсальное лекарство от рака, то смертность на земле уменьшилась бы на один процент. А если найти лечение такого, казалось бы, несерьезного заболевания, как ожирение, то смертность уменьшилась бы на четыре процента. И в структуре смертности в нашей стране онкология далеко не на первом месте. Лидируют с большим отрывом сердечно-сосудистые патологии. Если называть страшными заболевания, то кардиологические заболевания гораздо страшнее.

Но люди боятся онкологии. Есть даже состояние — канцерофобия, – которое может привести к серьезным последствиям для человека, если он будет так относиться к этому заболеванию. Мы же всегда показывает врачам, студентам провокационный слайд. Там написано: «Рак – самое излечиваемое хроническое заболевание». Но нужны два условия: надо выявить рак на ранней стадии и применить своевременное современное лечение.

Если мы обнаруживаем рак на ранней стадии в системе диспансерных осмотров, профосмотров, активного выявления, обращения пациентов, мы полностью излечиваем пациентов. Как пример – маммография молочных желез, то есть рентгенография. Если женщина после 40 лет будет регулярно делать это обследование, а оно доступно и бесплатно, мы можем обнаружить образование, которое нельзя пропальпировать, невозможно увидеть на узи, его можно увидеть только на снимке. И оно до того ранних форм злокачественности, что мы можем прооперировать женщину, сохраняя молочную железу и не применяя других методов лечения, таких как лучевая терапия или химиотерапия. Если женщина игнорирует эти визиты и приходит через 10-15 лет, это может быть рак молочной железы на серьезных стадиях, когда уже нет гарантий полного излечения. Раннее предупреждение – это тенденция современного здравоохранения.

Есть разные скрининговые программы. Есть скрининг рака шейки матки у женщин. Опять-таки, если женщина каждый год будет ходит в женский смотровой кабинет и у нее будут брать нужные исследования, мы можем его выявить на той стадии, когда мы полностью заболевание излечиваем. От рака шейки матки в 21 веке женщины умирать не должны.

У мужчин это онкомаркер ПСА, который каждый мужчина после 50 лет должен сдавать. Если повышен этот показатель, мужчине нужно показаться урологу, который должен разобраться, в чем причина: воспалительное заболевание, доброкачественная опухоль или небходимо обследовать и направить пациента в онкологию. Если мужчина не будет обращаться к врачу, то рак предстательный железы, а это достаточно частая патология, может выявиться на стадии, когда будет, например, перелом в костях. Коварство этого заболевания в том, что оно никоим образом не беспокоит, а диагноз может ставиться, когда опухоль уже распространяется в костях.

– Наверное, еще с 1990-х годов в Ульяновске существует предубеждение, что лечить онкологию надо не у нас, а куда-то ехать — в другой регион или за границу. Что бы вы ответили людям, решающим, где получать лечение?

– Такая встревоженность на самом деле сохраняется. Ко мне часто знакомые и мало знакомые люди обращаются, когда им поставлен диагноз, с вопросом, куда ехать на обследование и на лечение, где будет лучше. На самом деле мы в Ульяновской области работаем по определенным клиническим стандартам, по ним же работают и в федеральных центрах, и за рубежом. И говорить, что умеют оперировать в Израиле или Германии лучше, чем в Москве или Ульяновске, нельзя. Операции типичные, схожие. Последующее лечение лекарственное тоже стандартное. Конечно, есть уникальные операции и методики, есть они и в России, у нас есть возможность посылать пациентов на оказание такой помощи в федеральные центры, но большую часть помощи нашим пациентам можно оказать в Ульяновске. У нас замечательные хирурги, которые осваивают новые методы лечения. У нас замечательная лучевая терапия, которая сейчас получит новый импульс с открытием центра томотерапии. У нас замечательные химиотерапевты, которые пользуются заслуженным уважением не только в Ульяновске, но и во всей России. Я с удовлетворением отмечаю, что они – еще и сотрудники нашей кафедры.

Поехать за рубеж можно, этот медицинский туризм очень широко развит. Но неизвестно, как встретят там пациента. Он может оставить все деньги, а получить ту же процедуру или операцию, которую могут провести у нас практически в районной поликлинике. Такие случаи бывают и нужно очень взвешенно относиться к этому выбору.

Еще по теме:

Всегда необходимо советоваться с врачом, а не уповать на интернет, сайты и так далее.

Наша задача – вообще сделать эти отношения врача и пациента очень доверительными. Все-таки для врача нет ближе человека, чем его пациент. Наш известный онколог Михаил Иванович Давыдов, замечательный хирург всегда говорит: «Самый близкий человек для хирурга – это тот пациент, который лежит на операционном столе». Нужно посоветоваться с врачом в отношении дальнейшего лечения, ведения, диагностики и так далее. К сожалению, есть определенное недоверие к врачам, предубеждение, и люди начинают сами советоваться со знакомыми, смотрят определенные сайты, доверяются целителям. Это большая проблема в онкологии, люди часто приходят с распадающимися опухолями, мы начинаем выяснять, а оказывается, что они не пошли к врачу, а пошли к целителям, которые обещали им излечение. Чудесных случаев излечения от рака в моей практике не было.

С другой стороны, очень важный момент – правильный настрой пациента. Если он будет настроен на излечение, он излечится, мы всегда об этом говорим.

– Часто говорится, что за годы работы врачи черствеют, набираются определенного цинизма по отношению к пациентам. А как на самом деле меняется восприятие медика, когда он долгое время работает со сложными больными?

– Да, есть синдром психоэмоционального выгорания. И есть такое латинское изречение “светя другим, сгораю сам”. Но я считаю, что это не очень правильное изречение, потому что мы останемся без врачей, если будем работать по такому принципу. Мы должны учить врачей, в том числе и своим студентам мы об этом говорим, правильному отношению к их здоровью, чтобы они не остались сапожниками без сапог. Врач должен давать рекомендации пациентам, как правильно питаться, вести образ жизни, двигаться, чтобы избежать заболеваний. Но он этих рекомендаций должен придерживаться и в своей жизни, у него должна быть возможность такого здорового отношения к своей жизни.

А врачей, которые работают в таких отраслях медицины как онкология, я считаю очень счастливыми. У них есть возможность помочь своим пациентам, которые находятся в очень тяжелой ситуации. Поэтому говорить только о тяготах этой работы не совсем правильно. В таких отраслях нет случайных людей, они в онкологии, хосписе не задерживаются. Это и психоэмоциональная нагрузка, и физическая: хирурги у нас много часов стоят за операционным столом, делают уникальные операции, потом выхаживают больных. Это все тяжело для врача, но тот момент, когда человек выздоравливает, когда врач, можно сказать, спас ему жизнь – это необъяснимое чувство.

Читать дальше:

Оцените новость: