Яндекс.Метрика

Как с ульяновцев налоги драли

В 1920-е годы помимо центральных налогов губернские власти имели возможность устанавливать местные налоги. Руководство Симбирской (с 1924 года Ульяновской) губернии пользовалось этим сполна: были введены все возможные и невозможные налоги, а ставки по ним были максимальными. Население отвечало взаимностью и всячески уклонялось от уплаты.

После перехода к новой экономической политике власти начали создавать новую налоговую систему. Продразверстка была заменена продналогом, были введены новые налоги и сборы. Руководству губерний для наполнения местных бюджетов было предоставлено право вводить дополнительные местные налоги, чем те охотно и пользовались.

«Уделять особое внимание на «внешние признаки состоятельности»

Налоготворчество доходило до того, что отдельные ведомства устанавливали свои сборы с населения. В Симбирской губернии такими самостийными поборам занимались коммунотделы, отделы управления, наробразы, совнархозы, земотделы. Газета «Экономический путь» сообщала, что «в Сызрани пожарниками был введен налог на печи. Уездным политотделом введен налог на музыкальные инструменты и в довольно-таки категорической форме, вплоть до конфискации». В этом налоготворчестве Симбирская губерния была не уникальна — в соседней Пензенской губернии к числу мелких налогов относились сборы с извозного, перевозного промысла, за пользование общественными весами, налоги с велосипедов и самодвижущихся экипажей, рекламы.

Стоимость газет разложили на население, собрали деньги и выписали газеты сельским исполнителям.

Еще по теме:

Для вышестоящих инстанций подобные практики чаще всего преподносились как «самообложение по решению местных жителей». Внешне все было по закону — жители населенного пункта на общем собрании могли проголосовать за самообложение, средства от которого шли на местные нужды: устройство пожарных емкостей, помощь пострадавшим от пожара, неурожая и так далее. Но благая на бумаге идея на практике оборачивалась незаконными поборами.

– Начальник уездной милиции издает распоряжение, чтобы все сельские исполнители имели газету, — описывал типичную ситуацию «Административный вестник». — В этом приказе он пишет, что сделать это не трудно, «лишь бы было желание». Заканчивается распоряжение указанием, что оценка деятельности начальника волостной милиции будет произведена по тому, как он проведет эту кампанию. Всякому лестно получить хорошую оценку своей работы, и начальники волостной милиции «стараются». Стоимость газет разложили на население, собрали деньги и выписали газеты сельским исполнителям».

Местным властям разрешалось вводить около 30 местных налогов.

Еще по теме:

Население было недовольно этими поборами. Многих крестьян не устраивала не сама величина налогов, а их множественность, а также система и методы их взимания. Например, в докладе о состоянии Симбирской губернской партийной организации от 21 февраля 1923 г. констатировалось, что «среди крестьян и деревенских коммунистов самым большим вопросом является разнообразие налогов. Причем не возражали против самих налогов и их тяжести, а против разнообразия этих налогов».

Центральные власти, понимая угрожающее положение на местах, решили упорядочить налоговую систему. К началу 1922-1923 операционного года в стране было оставлено 6 общих налогов и сборов. А местным властям разрешалось вводить около 30 местных налогов. Основным налогом стал единый сельскохозяйственный налог, который взимался с крестьянских хозяйств в зависимости от размера надела, количества засеянных площадей, количества едоков и других факторов. Торговцы и промысловики обязаны были приобретать полугодовые патенты того разряда, который соответствовал виду и предполагаемому объему их деятельности. Всего вводилось пять разрядов. Кроме того, раз в полгода они обязывались уплачивать уравнительный сбор, начислявшийся на полученную ими прибыль. Большое внимание уделялось сбору косвенных налогов — акцизов на различные товары.

Чтобы обойти прямой запрет на прежнее налоготворчество и выполнить план по сбору налогов, спущенный сверху, симбирские власти не придумали ничего лучше, как увеличить местные надбавки подоходного и промыслового налога.

Еще по теме:

На практике все оказывалось несколько иначе, чем это виделось в тиши кабинетов: «Вводится какой-либо акциз, и смотришь — не успели еще обложить товары, а цены на них поднялись процентов на 300-500 акцизной ставки. То же явление наблюдалось и при увеличении ставок других налогов… При моих разговорах с торговцами они объясняют такое «непропорциональное» увеличение цен при обложении товаров вроде как бы желанием создать «особый страховочной фонд» на случай могущих быть каких-либо непредвиденных налогов или сборов» — отмечал осенью 1923 года пензенский инспектор косвенных налогов Орехов.

ленин

В Симбирской губернии основными источниками налоговых поступлений были определены надбавки к государственным налогам, а также налоги и сборы с движимого и недвижимого имущества, то есть крупных объектов, приносящих своим владельцам определенный доход. Наряду с продналогом в сельской местности взимались трудгужналог, подворный и общегражданский налоги.

Но там был такой момент, когда одно время они совершенно прекратили своей налоговой политикой всю торговлю в Сызрани.

Еще по теме:

Чтобы обойти прямой запрет на прежнее налоготворчество и выполнить план по сбору налогов, спущенный сверху, симбирские власти не придумали ничего лучше, как увеличить местные надбавки подоходного и промыслового налога. Все крупные группы «нэпманской буржуазии» были обложены заново, увеличился промысловый налог, причём его наибольшие размеры были вынуждены выплачивать владельцы частных и директора арендованных предприятий. При этом в циркуляре Симбирского губфинотдела было особо отмечено, что «биржевые дельцы, посредники, комиссионеры, «делающие деньги из воздуха» — являются «самым паразитическим классом в стране», использующим нашу бесхозяйственность». В этом же циркуляре губфинотдела при сборе подоходного налога было предписано уделять особое внимание на «внешние признаки состоятельности» «нэпманской буржуазии». С целью увеличения сбора налогов местные органы власти Симбирской губернии начали проводить суды и массовую распродажу имущества должников, выручив за это 500 тыс. рублей.
Впрочем, часто дело и до суда не доходило. По данным историка Ивана Чуканова, «в одном только небольшом Ленинском районе Ульяновска 23 гражданам было предъявлено налогов к уплате на сумму 34 тысячи 769 рублей. Люди вынуждены были бросать всё и убегать. Например, бывшему частному торговцу Базанову, проживающему в Ульяновске, несмотря на то, что он рассчитался с налогами, предъявили повторно к уплате сумму в размере 15 рублей 17 копеек, куда вошли начисленный подоходный налог, штрафы, остальные надбавки, налог на «сверхприбыль». Так как уплатить данный гражданин всю сумму не смог, у него отняли большую часть имущества и часть дома. Гражданину Абдрашитову, также проживающему в городе Ульяновске, было предъявлено к оплате 5 998 рублей, в уплату налога было подчистую отнято всё имущество, а сам Абдрашитов осуждён. Гражданин Минаков был осуждён за неуплату 617 рублей налога, у него безвозмездно был отнят весь товар».

Так как налоги в центр перечислялись в первую очередь и налоговые задания по перечислению надо было выполнять любой ценой, в результате местный бюджет Симбирской губернии в начале 1924 года оказался на грани полного краха.

Еще по теме:

Однако эти меры привели к обратным результатам — количество собранных в губернии налогов резко сократилось. «Промысловый налог, например, поступил к концу 1922-1923 года в размере 75% задания. Налоговые платежи составили в Симбирском уезде 34,8% задания, в Сызранском — 71,5%, в Сенгилеевском — 36,9%. В среднем по губернии было собрано лишь 88,9% установленной сумм налогов. Так как налоги в центр перечислялись в первую очередь и налоговые задания по перечислению надо было выполнять любой ценой, в результате местный бюджет Симбирской губернии в начале 1924 года оказался на грани полного краха. Косвенное налогообложение было выполнено только 23%. Лишь к осени 1924 года благодаря жестким неординарным мерам губернского руководства, в том числе повышением государственных и местных налогов и суровым мерам борьбы с недоимщиками бюджетный кризис был преодолен» — писал ульяновский историк Иван Чуканов.

продналог

Пример неэффективной налоговой политики, проводимой в Симбирской губернии, стал показательным для всех губерний Поволжья. Об экономическом положении губернии упоминалось на 3-й сессии Самарского губисполкома в июле 1923 года.

31 марта 1923 года город Симбирск был потрясён зверской расправой с налоговым инспектором Суслиным, который при проведении рейда был убит среди бела дня ножом на городском рынке.

Еще по теме:

– Я не знаю политики Симбирска, — говорил заведующий губернским финансовым отделом И.П. Нудьга. — Но там был такой момент, когда одно время они совершенно прекратили своей налоговой политикой всю торговлю в Сызрани.

Недовольство жителей губернии, которое центральные власти старались погасить с помощью упорядочивания налогов, еще больше усилилось. Гнев населения стал выплескиваться на тех, кто приходил отбирать «излишки». Начались покушения и убийства налоговых работников. 31 марта 1923 года город Симбирск был потрясён зверской расправой с налоговым инспектором Суслиным, который при проведении рейда был убит среди бела дня ножом на городском рынке. Прокатилась волна убийств и по другим крупным городам. И хотя финансовые работники были вооружены, обстановка на местах была накалена до такой степени, что налоговикам пришлось обратиться за помощью к работникам милиции. Были заключены договоры по охране внешней деятельности финработников — отныне все проверки и рейды налоговики проводили под защитой милиции.

От уклонения до взятки

Естественно, что на бесчинства налоговиков население отвечало неплатежами и уклонением от уплаты налогов. Подобные практики были распространены по всей стране, в том числе и в Симбирске.

Одним из самых распространенных способов ухода от уплаты налогов в нэповский период было прямое сокрытие налогооблагаемой базы. Крестьяне скрывали посевы, чтобы платить меньшую сумму по сельскохозяйственному налогу. По отдельным волостям процент сокрытых от налогообложения посевов достигал 50%. Власти обвиняли в этом кулаков и зажиточную часть деревни.

– Вряд ли кулаки сообщают Центральному статистическому управлению совершенно полные и точные сведения о своих доходах, — утверждал советский экономист Юрий Ларин. — Они были бы сумасшедшими, если бы делали это, имея в виду конечный результат в виде возможности новых налоговых мероприятий советской власти. Само ЦСУ делает постоянно весьма значительную прикидку, например, на утайку посевной площади при показаниях о ней. И необходимость такой прикидки подтверждена всеми случаями проверки на месте, когда таковую проверку можно было полно и точно осуществить.

Для выявления подобных случаев с 1925 года стали проводиться специальные рейды, в ходе которых замеряли площадь засеянных полей.

В Симбирской губернии основной проблемой в области косвенных налогов было сокрытие и контрабандная торговля подакцизными товарами, которая по берегам Волги и в районе крупных железнодорожных станции приобрела характер стихийного бедствия. Чтобы выбить почву из-под ног контрабандных торговцев, Симбирский губисполком в октябре 1922 г. разрешил беспошлинный провоз и хранение мелких партий этих товаров (не более шести пудов соли и десяти пудов нефтепродуктов).

«Нэпачи» не стеснялись подкупать налоговых инспекторов.

Еще по теме:

Торговцы часто скрывали реальные объемы своей деятельности. В частности, в селе Промзино Алатырского уезда Симбирской губернии, судя по отчетам налоговиков, «процветала безлицензионная торговля, многие патенты были просрочены, наблюдалось огромное завышение цен». В городе Ардатове в середине 1925 года «частные лица брали патенты на промышленное производство, однако занимались торговлей. Пришлось принимать серьёзные меры с привлечением милиции для пресечения этих фактов». Время от времени возникали ситуации, когда, выбрав патент на кустарный промысел, человек получал от государства материалы и сырье для занятия промыслом, однако этими материалы подобный «промысловик» попросту начинал продавать. Обороты такой торговли достигали порой полумиллиона.

Одним из способов ухода от налогов в нэповский период было оформление различных льгот, напрямую влиявших на ставку налогообложения. Оформление налоговых льгот было невозможно без участия в этих махинациях работников налоговых органов. Периодически разоблачались и наказывались сотрудники, «которые за крупные взятки зачисляли состоятельных нэпманов на должности заведующих отделов своей конторы, что давало последним освобождение от многих налогов, отсрочки по возврату государственных кредитов и другие льготы». «Нэпачи» не стеснялись подкупать налоговых инспекторов.

Зачастую имели место случаи, когда финансовые и налоговые инспектора и агенты брали взятки, злоупотребляли своим служебным положением.

Еще по теме:

В период с 1921 по 1923 год в Симбирской губернии за взяточничество, сговор, незаконное консультирование и уменьшение налоговых сумм к уголовной ответственности привлекли 322 человека, из них 9 работников финансовых органов. Были вскрыты и привлечены к ответственности налоговые работники за сговор с предпринимателями, когда они за соответствующую плату уменьшали им сумму налогов. В 1924 году был разоблачён налоговый инспектор А. Бородин, который брал незаконный налог «в пользу Балтийского флота» и присваивал полученные суммы. Зачастую имели место случаи, когда финансовые и налоговые инспектора и агенты брали взятки, злоупотребляли своим служебным положением.

В 1923-1924 годах было осуждено за допущенные злоупотребления 16 финансовых работников, из них 8 — налоговые инспектора. Были и неприятные случаи. За «допущенную мягкость» в 23 году наказали налогового инспектора Никифорова за то, что он вступился за «кулака» И. Михеева и не стал с него требовать 100% выплаты налога после того, как узнал, что имущество данного гражданина сгорело при пожаре.

нэп

Были среди налоговых работников и такие, которые «незаконно» «вышибали» под страхом применения оружия налоги в свою пользу, как например в Верхне-Медянской волости Сызранского уезда в 1926 году инспектор Меньшов. Однако всем этим фактам своевременно давалась принципиальная оценка и эти лица привлекались к ответственности.
В последующие годы борьба с злоупотреблениями в финансовой сфере ещё более ожесточилась. Она велась на основе директивного секретного письма Средневолжского облфинотдела №173 с от 1 августа 1928 года. В нём в частности говорится о том, что наблюдаются случаи морального разложения работников финансовых органов, которое выражается в получение взяток, установлении смычки с частным капиталом, приобретении по «дешёвке» имущества, даваемого за неуплату налогов, злоупотреблениях в окладном счетоводстве (снижении налогов за взятки). Органами прокуратуры совместно с областным, финансовым отделом и милицией были проведены ряд открытых показательных судебных процессов над взяточниками. Среди них можно назвать наиболее нашумевший судебный процесс в Самаре в 1928 году по делу 24 налоговых инспекторов- взяточников.

Ужесточение законодательства за налоговые нарушения, полное вытеснение частника из торговли, раскулачивание и проведение показательных процессов сделали свое дело. К началу 1930-х годов количество налоговых преступлений резко пошло на убыль.

Сергей Селеев

Читать дальше:

Оцените новость: