Наука неминуемо должна стать сервисной службой государства. Для окончательного закрепления подобной ситуации требуются новые организационные решения, время для них уже подошло. Губернатор Ульяновской области в очередной раз продемонстрировал свою прозорливость и первым уловил дальнейшее развитие уже сложившегося тренда. Именно так стоит воспринимать идею создания в регионе собственной академии наук.
Наш канал в TelegramО своей идее губернатор заявил на днях во время встречи с коллективами уже созданных в области сервисных НИИ — истории и культуры (известное также как «НИИ идентичности») и изучения проблем региональной экономики. По словам главы региона, Ульяновская область не должна «уступать в своих амбициях и приоритетах, например, Татарстану», для чего и рассматривается идея создания «через лет пять» региональной академии наук. Других подробностей нет. Впрочем, они и не очень нужны — идея показательна сама по себе по причине того, что её логика достаточно легко реконструируется.
Речь идет о простой фиксации путем последующего обоснования экспертами мечты лично губернатора в чистейшем виде
Еще по теме:
Логика, скорее всего, такова: Ульяновскую область губернатор видит в своих мечтах инновационным регионом со всеми уже зафиксированными атрибутами такого статуса, которые неоднократно закреплялись как в программных заявлениях, так и в разнообразных технических заданиях на разработку разнообразных стратегий развития. При этом, только в Ульяновской области региональным законом прямо закреплено, что цели и задачи стратегического развития определяет лично губернатор. Речь про базовую областную стратегию, на основе которой создаются остальные. То есть, речь идет о простой фиксации путем последующего обоснования экспертами мечты лично губернатора в чистейшем виде.
В этой связи особую значимость приобретают рамки, в которых эта мечта может существовать. Эти рамки ограничены не только фантазией, но и набором вполне конкретных федеральных документов, которые фиксируют разнообразные приоритеты инвестиционного, технологического («новая индустриализация») и инновационного развития. Мечтать без оглядки на заданную из Москвы политику, по понятым причинам, не приходится — собственных средств у области попросту нет.
Уникальность ульяновского губернатора в этом разрезе заключается в том, что никакого глобального противоречия между тем руслом, которое задано Москвой, и личными мечтами главы региона не возникло — соответствующая риторика про величайшее будущее на региональном уровне возникла задолго до федерального тренда, основанного на близких словесных оборотах. И это уникальный для регионов случай. Причины его возникновения вторичны — это может быть и личная вера, и уникальная прозорливость, и удачное угадывание. Это не так важно.
Важно другое — неизбежное в рамках ручной реализации ритуализирование практик, когда возникает процессинговая вера в то, что декларируемые мантры могут быть преобразованы в реальность путем симпатической магии через искусственное создание источника их появления.
Одна из таких коренных мантр — это «высокий (уникальный) научный потенциал региона». Эта мантра повторяется уже 10 лет, но обосновывающего источника в виде объекта, созданного властью, не имеет.
Тут стоит отметить, что речь не только про регион. С аналогичной проблемой столкнулись и на федеральном уровне, но единого решения по созданию обосновывающего мантру источника так и не создано. А ульяновский губернатор такое решение, пусть и в виде идеи, предложил, опередив всех.
Региональная академия наук идеально подходит для решения проблемы в формате структуры, где в рамках созданной зоны с особым режимом могут быть сконцентрированы географически ресурсы, на которые можно указать пальцем как на конкретный «научный потенциал». Следовательно, ключевой задачей этих ресурсов должно неминуемо стать производство нужного власти образа. Но никак не знания.
Функцию нулевого эксперта берет на себя не наука, а власть
Еще по теме:
Рассмотрение научных креатур власти через модус производства знания — это типичная ошибка анализа сложившейся ситуации. Вызвана эта ошибка застарелой инерцией понимания функции нынешней российской науки как средства производства знания, что подспудно подразумевает заявку на то, что наука монополизирует чистое знание. Но это давно не так — функцию нулевого эксперта берет на себя не наука, а власть, оставляя для науки роль обоснователя уже принятых решений. Производство знания в этой парадигме можно рассматривать как сугубо маргинальное занятие, а отсутствие серьезных карательных санкций в отношении ученых, претендующих на экспертизу, стоит считать явной недоработкой.
С точки зрения власти легитимностью обладает только обосновывающая деятельность науки, задание на которое выдается самой властью
Еще по теме:
Исходя из этого успешная российская наука оказывается представлена в гуманитарной сфере обоснованием действий и решений власти, в технической — пропагандой инженерных решений, а в фундаментальной сфере — экспортом производимого знания. При этом с точки зрения власти легитимностью обладает только обосновывающая деятельность науки, задание на которое выдается самой властью. Попытки запустить аналогичные механизмы в других сферах неизбежно заканчивались неудачей по простой причине отсутствия той экспертизы, которая монополизируется, у заказчиков. Именно поэтому дальше деклараций о намерениях в технических и фундаментальных сферах дело не идет, да и не может идти ввиду возникающих «вил».
Поясним на примере списков прорывных технологий, которые выведут страну в лидеры. Если кто-то не заметил, эта тема повторяется со вполне определенной цикличностью, что закономерно по причине наличия явного жизненного цикла подобного типа реформаторства.
Вначале список приоритетных технологий или идей должен быть составлен. На этом уровне экспертизы у власти оказывается достаточно благодаря привлечению консалтинга, футурологам, а также «опыту западных стран». На этом этапе серьезных проблем не возникает, и нулевые эксперты оказываются вполне способны самостоятельно создать искомый список, закрепив его статус, тем самым не выйдя за границы собственной монополии на экспертизу и знание.
На втором этапе должны возникнуть механизмы внедрения выделенных приоритетов, то есть закрепление их как спускаемых задач. Здесь уже возникают проблемы ввиду того, что спускаемые задачи должны (ввиду монополии на знание) на уровне технического задания сопровождаться готовыми решениями. Чаще всего речь идет про «разработку технологии» с указанием конкретной. Проблема с поиском исполнителей воли нулевых экспертов, формирующих уже планы по разработке и внедрению технологий (например, телепортации), на данном этапе может решаться путем их искусственного создания (начиная от «прорывных университетов» заканчивая «почтовыми ящиками»), что позволяет сохранять монополию на знание, но не позволяет рассчитывать на результат. Для реализации этого этапа в общем-то тоже достаточно того уровня экспертизы, который есть у власти, так как речь идет про организационные работы, сводящиеся к строительству (от Сколково до закрытых городов).
Успешная научная деятельность неизбежно вытесняется в маргинальное поле – в экспорт знания за рубеж, который может рассматриваться как саботажная деятельность, и в пропаганду инженерных решений, то есть в аутсорсинг инженерной экспертизы.
Еще по теме:
Но вот третий этап при таком поиске уже найденного (в заданиях заказчиков) знания обречен на провал. Речь идет о формировании конкретных научных задач с оценкой реальности их решения. Подобное требует специализированных конкретных знаний в соответствующей области, то есть настоящей экспертизы. И именно здесь возникают вилы — признаться напрямую в отсутствии этой экспертизы власть, монополизирущая производство знания, не может, привлечь экспертов в рамках такого ручного управления тоже. Поэтому до этого не доходит, цикл попросту перезапускается заново, а издержки списываются.
Именно по причине того, что цикл этот не замыкается, в технической и фундаментальной сферах науки не возникает научного обосновывающего промысла, который гарантирует успех, а создаваемые в процессе структуры не образуют общих пересечений с наукой. Успешная научная деятельность неизбежно вытесняется в маргинальное поле – в экспорт знания за рубеж, который может рассматриваться как саботажная деятельность, и в пропаганду инженерных решений, то есть в аутсорсинг инженерной экспертизы.
Общее пространство успешной «науки» возникает только там, где нулевая экспертиза не требует ни однозначности трактовки, ни специализированной глубокой экспертизы — в гуманитарных областях. Здесь власть легко может выступать в роли нулевого эксперта, а успешные ученые отлично обосновывать практически любые идеи нулевых экспертов. Здесь наука оказывается наиболее востребованной для власти, а власть для науки. Фактически, это пространство оказывается единственным лишенным рисков для обоих игроков. У ученых не возникает риска маргинальности, а у власти — риска утраты монополии на экспертизу. Именно здесь формируются различные «стратегии», «экономики», «социологии» и прочее.
«Цели и задачи» без риска может формулировать «лично губернатор», оставляя ученым задачу их обоснования без риска попадания в границы маргинальности.
Еще по теме:
Здесь самое место вспомнить о том, что идея ульяновского губернатора по созданию региональной академии наук заканчивается исключительно гуманитарной сферой, то есть именно тем пространством, где «цели и задачи» без риска может формулировать «лично губернатор», оставляя ученым задачу их обоснования без риска попадания в границы маргинальности.
Но инновация не в этом. Для одной только этой задачи вполне бы хватило того НИИ, которое уже в ближайшее время планируется создать на основе двух уже существующих региональных НИИ. Инновация в том, чтобы путем поднятия административного статуса (Академия наверняка будет (если будет) писаться с большой буквы) придворной науки искусственно создать объект, на который можно указывать как на конкретное воплощение мантры «высокий научный потенциал», причем без риска утраты монополии на производство знания. Риск того, что критике может быть подвергнута гуманитарная сущность Академии при наполнении мантры смыслами в рамках научно-технической риторики, выглядит на этом фоне меньшим злом. Благо, все легко увязывается в рамках парадигмы строительства инновационного региона, — пока это строительство перманентно продолжается, всегда можно элегантно декларировать гуманитарные обоснования как основу научно-технического развития.
Читать дальше:
- Дают полмиллиарда на городок инноваторов рядом с Ульяновском
- Закон обязал микробизнес обзавестись онлайн-кассами
- Колесова превратит Ульяновск в умный город
- Управляющие компании выходят на быструю связь с жильцами
- Школьники могут получить сто баллов ЕГЭ за взгляд в будущее
