Писк dial-up модема, пиво «Ульяновское» с синей этикеткой, Зуля Ахметова на радио, первые маршрутки – «рафики», дискеты «на три дюйма», магазины по визитным карточкам, субботний Горячев в утреннем ток-шоу, желтые «Икарусы» на 30 маршруте, первые коттеджи из красного кирпича, «девятки», похожие на таракана в атаке, пункты CO-CH – все это Ульяновск 90-х в материале-воспоминании нашего читателя.
Наш канал в Telegram«В пионеры нас принимали одними из последних. На следующий год пионерской организации уже не стало. По традиции красные галстуки впервые повязывали в Ленинском Мемориале возле бюста Ленину.
Тогда школьников часто на подобные мероприятия возили на трамвае. Так было и в этот раз – всех будущих пионеров загрузили в желто-красную «Татру» и мы поехали, как тогда было принято говорить, «в центнер».
Прошло больше 20 лет, а «центнер» изменился во многом до неузнаваемости. Мало кто уже помнит, что на месте нынешнего Центробанка были деревянные халупы. Такие же начинались и за Домом советов. Стоили эти хибары по тем временам копейки. За цену одной квартиры можно было купить 3-4 покосившихся домика с участком в самом центре города. Умные люди именно это и делали.
Если не ошибаюсь, в 1993 или в 1994 году в городе появилось первое собственное радио музыкального формата – «Симбирск Эфир». Звездой 90-х несомненно была Зуля Ахметова, а самой хитовой программой – передача приветов. Дозвониться на радио и передать привет «другу Васе и подруге Тане» считалось большой удачей. Друзья завидовали по несколько дней, пока не среди них не находился столь же упорный. Для этого вида спорта огромным подспорьем был кнопочный телефон с автодозвоном. Увы, такие были далеко не у всех.
Впрочем, некоторых это не смущало – дозванивались и с дисковых, и даже с телефонов-автоматов. Многочасовые усилия вознаграждались заказанной песней.
Государственное проводное радио старалось не отставать от тренда. «Концерт по заявкам» вела Людмила Ляшенко. Перед большей частью заказов звучал рефрен «к сожалению этой песни в нашей фонотеке нет». Хитом была «лишь бы мама была жива» – эта песня находилась в фонотеке всегда.
Увы, но большинство модных местных станций вещало не в FM, а в УКВ. Импортная техника первого поколения такое не ловила. Выход изобрели местные умельцы – на антенну Sony, Atlanta или Panasound’а нацеплялась специальная коробочка, чудесным образом преобразующая частоты. Автомобильный вариант, сопряженный с антенной, пользовался особой популярностью у таксистов-бомбил, так как зачастую оснащался магическим «усилителем сигнала».
Шуршащие звуки УКВ-эфира – это один из главных звуковых ландшафтов 90-х. Второй главный звук – пищание dial-up модема. Шиком был US-Robotics на 33,6 Кбит, прозой жизни – встроенный noname на 14.4.
Дозвониться до модемных пулов «Ультрамарина» или «Венса» было далеко не простым занятием, особенно по вечерам. Модемных звуков можно было наслушаться вдосталь. Зато момент соединения радовал – за полчаса можно было скачать книжку, а за час-другой – пару треков в только-только появившемся формате mp3.
Но в начале десятилетия до этого изобилия было далеко. Одним из немногих источников информации о музыке были польские музыкальные журналы и «Ровесник». Их полагалось перечитывать и хранить, а плакаты с разворота вешать на стене рядом с главными сокровищами – коллекциями баночек и сигаретных пачек.
Зато с самой музыкой проблем особых не было. Все, про что писали поляки, быстро появлялось в пиратском виде на кассетах. Шиком были кассеты «с обложкой», прозой жизни – кассеты местной записи с невзрачной бумажкой во вкладыше. Люди с более разнообразным вкусом пользовались услугами студий звукозаписи.
Тогда в таких студиях записывали вовсе не живых музыкантов, а просто перезаписывали музыку на кассету. Главный кладезь – студия «Автограф» с каталогом, изданном в виде книги. Изобилие тогда весьма впечатляло.
В магазинах же изобилие было весьма относительным. К 1995 году Ульяновская область осталась практически единственным регионом, где официальная торговля находилась на полувоенном положении. Продукты отпускались по карточкам, а те, которые продавались свободно, можно было купить только по специальной «визитной карточке». Иногородним и лицам без прописки полагалось добывать себе пропитание в иных местах, нежели в магазинах.
Зато изобилие было в ларьках. Помимо культовых для страны «Бомбимбомов» и батончиков там можно было свободно купить спирт (Royal) и водку с ещё советскими этикетами. Происхождение «Пшеничной» оставалось загадкой. Впрочем, акцизных марок тогда вовсе не было.
Но главный напиток Ульяновска 90-х – это пиво «Витязь». Все, чьи молодые годы пришлись на 90-е, помнят «Ульяновское» по 12 и «Град Симбирск» по 16 из фирменных магазинов. Бутылочки полагалось не выбрасывать – их принимали по 2, причем там же. Шесть, а затем двенадцать, пустых – одна полная. Формула была нехитрой.
Эстеты употребляли «красное азербайджанское» в бутылках по 0.7. На вкус оно, правда, не сильно отличалось от портвейна…
Особый шик – прибыть в пивнуху «на моторе». Уважение и почет со стороны «безлошадных» друзей были обеспечены. Исключение – счастливые обладатели культовых «девяток» и, особенно, «девять-девять», прокаченных установкой проставок под задние стойки. Правило было простое – чем выше, тем круче. Доходило до смешного – особо модные «тараканы в атаке» светили фарами в асфальт. Экстрима добавляли и «арбузы» с гигантским вылетом и лысой Kumho Racer. Езда на таких «аппаратах» была настоящим испытанием, а любой поворот в дождь – испытанием закалки нервной системы.
Впрочем, техосмотр все проходили исправно – покупали. «Аккредитованные сервисы» в ГСК с удовольствием выдавали и талончик CO-CH на лобовое стекло. Особенно прибыльным был пункт на выезде из города по Димитровградскому шоссе. За 5 миллионов вазовская «шестерка» становилась современным автомобилем – выхлоп стремился к нулю. Куда там современным Euro 5!
Начало 90-х – время дач. Как минимум картошку сажали поголовно все. Каждые выходные были трудовыми. Такого потока машин с рассадой на задней полке по весне город больше не видел никогда. И, наверняка, не увидит.
Через несколько лет дачный энтузиазм несколько снизился. Вынужденное бездействие на выходных успешно заполнила придумка Юры Старостина – утреннее субботнее шоу «с Фролычем». Экспрессивный руководитель не жалел слов для распекания подчиненных – современным аппаратным с Морозовым до этого весьма далеко. Народ заворожено смотрел – рейтинги были выше, чем у «Санта-Барбары».
На фоне хронической безысходности выгодно смотрелись первые зачатки цивилизованного бизнеса – в стан ларечников в гостинице «Венец» ходили не покупать, а просто смотреть.
Времен ницшеанской свободы выбора и кантовской свободы совести как-то быстро сошли на нет. Живое биение жизни со стрельбой, эмоциями и мордобоем в немногих приличных кабаках превратилось в псевдо-западные «бизнес-процессы», челноки заимели бутики, а на место тараканам в атаке пришли «опущенные». Живое время ушло, и от этого иногда бывает немного грустно…»
