Сегодня, 3 июля, по всей стране КПРФ проводит митинги и пикеты под броским слоганом «Остановим ВТОржение». В Ульяновске пикет начался в 11.00. Поводом к акции протеста коммунистов послужила ратификация протокола о вступлении в ВТО, которая с большой долей вероятности будет проведена на заседании Гос.Думы 11 июля. Сегодня же обращение партий «Справедливая Россия» и КПРФ по поводу соответствия вступления в ВТО Конституции РФ будет рассмотрено в Конституционном суде. Столь высокая активность оппозиции вызвана опасениями, которые лидер КПРФ Геннадий Зюганов выразил в своём обращении руководству страны от 15 июня.
Наш канал в TelegramСуть этих опасений проста – вступление в ВТО неминуемо приведет к краху промышленности и сельского хозяйства и может составить реальную угрозу суверенитету и безопасности страны. Есть у коммунистов и конкретные аргументы. Впрочем, судя по невысокой протестной активности, на основную массу населения они не очень действуют. Причина проста – проблема слишком многогранная и сложная, и разобраться в хитросплетении условий протокола вступления сложно. Что же нас ждет? Попробуем разобраться.
Что такое ВТО?
ВТО (World Trade Organistion) – международная организация, «созданная в 1995 году с целью либерализации международной торговли и регулирования торгово-политических отношений государств-членов» (цитата по Wikipedia). По сути, представляет собой одновременно и организацию, и набор регулирующей документации, которая уходит корнями в послевоенное время, когда использование новых рынков стало осознаваться Западом как оптимальный вариант форсирования восстановления подорванной войной экономики.
Изначально расчёт был на снятие для «циркуляции» товаров преград в виде государственного протекционизма. Ставилась и вполне конкретная цель – создание единого, глобального, мирового рынка, регулятором которого и должна была стать определенная организация. Окончательно эта организация и была оформлена в 1995 году. Правда, главная цель к этому времени уже была переформулирована и стала звучать так, как и приведено в Wikipedia.
Но суть от этого не изменилась. ВТО – это один из основных инструментов-регуляторов глобальной экономики и, следовательно, процессов мирового разделения труда.
Кому выгодно ВТО?
Стоит отметить, что ВТО не предполагает никакого явного деления стран-участников по формальным признакам с целью уравнивания условий доступа к участию в полноценной мировой торговле по объективным показателям. Единственное исключение – «развивающиеся страны», для которых условия вступления в ВТО могут быть несколько пересмотрены с целью «облегчения вхождения» в организацию.
Иначе говоря, в основе принципов функционирования ВТО лежит классическая либеральная модель рынка, который, якобы, может саморегулироваться даже в мировом масштабе.
В условиях мирового рынка капитала, завязанного не на географии, а на финансовых центрах (зачастую виртуальных), эта предпосылка действительно работает. ВТО выгодно в первую очередь именно «мировому капиталу», т.е. тем участникам рынка, для которых поле их деятельности вообще не ограничено территориально. Для них ВТО и предлагаемая организацией рыночная концепция – это возможность максимизации прибыли, причем максимизации абсолютной.
Собственно, именно этот факт и нашёл своё выражение во фразе «мировое разделение труда» – отвязанный от географии капитал стремится туда, где дешевле производить и туда, где выгодней продавать произведенное. Отсюда и резкое изменение когнитивной географии мирового пространства.
Это отлично иллюстрируется известной карикатурой «мир глазами американца», где Восточная Азия помечена как «фабрика Nike», средняя – как «фабрика Microsoft», ближний Восток – как «нефтяная цистерна», Южная Америка – как «кофе и кокаин» и т.д. Мир сжался до размеров производственной площадки, пляжа и супермаркета.
Не стоит и говорить, что источники капитала, так перекроившего мир, лежат на Западе, а именно – в Европе и США. Именно им в первую очередь и выгодно ВТО как крайне удобный механизм оптимального перераспределения ресурсов с целью максимизации прибыли.
Во вторую очередь от ВТО выигрывают те самые территории, которые когнитивно воспринимаются капиталом как «фабрики» и «плантации», то есть те страны, где выгодно что-либо производить. Участники, попавшие в систему «мирового разделения труда» на правах исполнителей, приобретают некий финансовый поток, который можно назвать (с определенной натяжкой) инвестициями. Натяжка в том, что инвестиции, попадающие на большинство «фабрик» и «плантаций» чаще всего не становятся капиталом и не реинвестируются. Единственное серьезное исключение – это страны Восточной Азии, в частности – Китай и Япония. Только эти страны в полной мере могут воспользоваться преимуществами ВТО «в обе стороны», то есть не только для получения «содержания» извне, но и для использования накопленного капитала для реализации экспорта своей продукции на мировой рынок. Остальным приходится довольствоваться уделом, по сути, колоний «развитых стран».
При внимательном взгляде на ситуацию можно отметить, что карта мира с середины прошлого века не изменилась по своей сути. Речь идет о колониях «развитых стран», которые составляли 40% территории мира. Разница лишь в том, что на картах 30-х годов прошлого века эти колонии были явно отмечены и выделены, а на сегодняшних – нет. Эксплуатация мира капиталом перешла из стадии политической географии в стадию географии когнитивной. Это когда все всё понимают, но внешне сохраняют вид благопристойности. Именно этот вид и создаёт ВТО.
Тут стоит обратить внимание на важнейший момент, а именно – на объективные характеристики стран-участников ВТО, которые не принимаются во внимание при вступлении в организацию с целью полного соответствия либеральной модели рыночных отношений. Речь идёт о физико-географических характеристиках и о стоимости рабочей силы.
Не секрет, что производить что-либо в Китае или в Индии намного выгоднее, чем, скажем, в Канаде или даже в Финляндии. Близость дешевого морского транспорта, крайняя дешевизна строительства, исключительно дешевая рабочая сила. То же касается и сельского хозяйства – любому очевидно, что выращивать скот в Южной Америке на бескрайних теплых пастбищах выгоднее, чем в отапливаемых коровниках с необходимостью запаса корма на зиму. Собственно, в этом и суть мирового разделения труда. «Колониями» или просто получателями каких-либо инвестиций в рамках ВТО имеют шансы стать только подобные эффективные территории.
Получается, что выгоду от ВТО имеют всего несколько типов членов. Первые – места «приземления» мирового капитала – «потребители». Вторые – эффективные с точки зрения минимизации затрат на производство территории. Третьи – страны-производители услуг или интеллектуальных продуктов, востребованных мировым рынком, экспортеры технологий. В нынешних условиях равнения всех «в строю» на «мировые финансовые центры» к этим трем типам можно смело отнести почти все страны мира. Что и подтверждается тем, что на долю стран-членов ВТО приходится 95% мирового торгового оборота (официальные данные).
Почему Россия в меньшинстве?
Одно из немногих исключений – Россия, единственная страна в мире, территория которой вообще не отвечает минимальным критериям ведения хозяйственной деятельности и «цивилизованной жизни». Без государственных дотаций у нас невозможно полноценное (т.е. на 100% из местного сырья и комплектующих) конкурентоспособное производство, также невозможно и эффективное сельское хозяйство. На мировом рынке продукция попросту будет не востребована по причине зашкаливающей дороговизны. Причины понятны: дикие по мировым меркам холода, необходимость чудовищных вложений в инфраструктуру, низкая производительность труда, отсутствие дешевого и доступного транспорта, огромные расстояния, рассредоточенность промышленности и т.д. Все это делает смешными любые заявления о том, что при вступлении в ВТО Россия получит серьёзные инвестиции в промышленность или сельское хозяйство. Любому экономисту очевидно, что этого не будет.
Максимум на что можно рассчитывать – это вложения в предприятия потребительского сектора в тех случаях, когда производить (разливать или дособирать) на месте выгоднее, чем транспортировать. Собственно, этот процесс нормально идёт и без ВТО. Более того, вступление в ВТО так или иначе его затормозит ввиду снижения таможенных барьеров.
Другое дело – «инвестиции» в системы жизнеобеспечения. Тут звание самой холодной и неприспособленной к «нормальной» цивилизованной жизни страны играет России на руку. Энергетика и коммуналка традиционно у нас представлена в виде структур, близких к монопольным на том или ином уровне. И это беспроигрышный бизнес, как и любой другой бизнес, построенный на банальном выживании. За тепло, воду и свет мы будем платить всегда, и платить любую цену. Иначе – смерть.
Этот факт отлично понял российский крупный бизнес, причем достаточно давно, сразу после окончательного передела недр. Именно к системам жизнеобеспечения тянется любой адекватный капитал на любом уровне. За примерами далеко ходить не надо – достаточно взглянуть на состав Дум большинства крупных городов России и на структуру списка местячковых миллиардеров и миллионеров. Отлично заработать можно даже на уровне городского района, что уж говорить о более глобальных вещах наподобие водоснабжения, железных дорог или электроэнергетики.
Российский «бизнес выживания» для мирового капитала весьма привлекателен, так как является одним из прямых и простых способов откачки из России денег теми, кто не успел «подсесть» на природные ресурсы. Тут вполне можно ожидать серьёзных инвестиций, благо почва для них полностью подготовлена.
Речь об ускоренном создании российскими олигархами вертикально-ориентированных «коммунальных» структур и о подготовке списка гос. собственности к очередному этапу приватизации. По сути, это можно рассматривать как «пакеты», готовые к продаже иностранным «инвесторам» после вступления России в ВТО.
Возникает вопрос – а причем тут ВТО? Никто же не мешает купить эти «пакеты» и безо всякого ВТО? Ответ простой – ВТО даёт возможность гарантированной перекачки ресурсов за границу. То, за что в своё время расстреливали, при ВТО становится уважаемым бизнесом вполне в духе глобального рынка.
То же касается и недр. Куда-то ещё «инвестировать» попросту глупо.
Средний бизнес обречен?
Попробуем рассмотреть «обратную сторону медали», а именно – преимущества ВТО для российских производителей. Теоретически ВТО даёт им целый ряд «плюшек», главные из которых – это возможность легко «выставлять» свой товар на мировой рынок и ввозить комплектующие (или технологии) с минимальными издержками.
На деле оба этих преимущества – фикция. Причины подробно изложены выше. Единственная «экологическая ниша» в области «обычных» товаров – крайне простые сборочные операции, позволяющие сэкономить на доставке, налогах и таможне. Полноценное производство невозможно. Таким образом, стоит ожидать смерти небольших производств, конкурирующих с импортной продукцией исключительно за счет сохранения в их товарной нише какого-либо государственного протекционизма.
Впрочем, есть и исключение в виде производств на основе того самого, что принято называть «инновациями». Для абсолютно уникальных товаров или услуг вступление в ВТО даёт отличную возможность быть представленными на рынке не как товары «второго сорта», и иметь гарантированный допуск на рынки большинства стран мира.
Увы, но советский инновационный потенциал уже практически истрачен, а новые ноу-хау несмотря на потуги власти и модернизационные лозунги оказываются чаще всего профанацией. Очевидно, что даже намека на инновационную экономику создать не удалось, равно как и базиса для её развития. Любому реальному «инноватору» очевидно, что в условиях отсутствия явной и значимой поддержки со стороны государства, своё ноу-хау проще и быстрее «запускать в жизнь» в субтропиках с развитой высокотехнологичной базой либо поближе к источникам быстрообрачиваемого капитала. Только в этом случае цикл «идея-прибыль» можно пройти за обозримое время. В России возможностей для этого нет, реализовывать инновации у нас можно лишь по модели «ученого-фанатика», «положив жизнь». Увы, но подобный героизм нигде не ценится, указывая лишь на крайнюю неэффективность местной экономики и ни на что больше.
С/Х обречено?
Особо стоит остановиться на сельском хозяйстве. Если с промышленностью всё очевидно и понятно, то с с/х возникает целый ряд вопросов, точнее необходимо развенчать несколько мифов. Первый, который часто используют сторонники ВТО, заключается в том, что миру, якобы, грозит продовольственный кризис. Истерия по поводу этого была особенно подогрета последним «мировым» кризисом. Приняв за данность возможность нехватки продовольствия на мировом рынке, можно легко сделать вывод, что «просторы России» наконец-то будут востребованы. На них тут же налетят мировые инвесторы, развернут эффективное хозяйство и всё будет хорошо – мировой, якобы, кризис будет преодолен за счет огурцов с российских грядок и пшеницы с российских полей.
Оказалось, что никакого кризиса не было. Все объяснилось легко, как и всегда – банальными биржевыми спекуляциями, из-за которых и взвинтились цены. И держатся на довольно высоком уровне уже несколько лет. На таком, что даже из России стало выгодно импортировать зерно. Что и делает государственная «Объединенная зерновая компания».
В преддверии вступления в ВТО эту компанию включили на радостях и в список приватизируемой собственности в надежде, что на неё налетят покупатели. Прибыли-то серьезные! Но если предсказания о новом малом ледниковом периоде – сказки, то вряд ли на компанию выстроится очередь из инвесторов. Слишком рискованное это дело. Во-первых, из-за спекуляций цены на зерно на мировом рынке меняются очень сильно, а прибыльным экспорт зерна становится лишь в том случае, если эти цены находятся в верхней трети многолетней амплитуды цен. Во-вторых, земледелие в России, как известно, весьма рискованное занятие. То засуха, то холода. Официальный средний показатель риска – 50% при урожайности 12-17 центнеров с гектара.
По мировым меркам эта урожайность – ничто. И дело не в устаревших технологиях, а в климате и свойствах почв. В Западной Европе риски равны 5%, а урожайность при тех же условиях (это важно) – выше в 3 раза. В Южной Америке – в 5 при практически нулевых рисках.
Тут стоит обратиться ко второму мифу о сельском хозяйстве России. Его можно описать просто – «просторы, поля, березки». Считается, что у нас земли – паши не хочу, ведь мы же 1/8 суши! Но это не так. Реально пригодной к какой-либо «рыночной» обработке пахотной земли в России всего 141 млн.Га (данные 2008 года), из них для непосредственного ведения с/х (т.е. взять и сажать) пригодны лишь 40%, то есть в районе 57 млн.Га (это завышенная цифра). Почти в три раза меньше, чем в Китае или США. С учетом климата и, неизбежно, более низкой (в 3 раза) эффективной (с учетом рисков) урожайности – это крайне мало.
Более того, практически вся «эффективная» земля у нас уже используется! Заросшие поля и разваленные коровники – это не только символ деградации страны, но и в не меньшей степени показатель наличия хоть какого-то подобия рыночной экономики. Поля, которые можно эффективно использовать, в большинстве своём эффективно используются. Маржа, правда, при экспорте получается значительно ниже, чем у экспортеров из более южных стран, но с этим ничего не поделать. Потенциал для какого-либо роста тут минимален и ничего с этим не поделать, поэтому ожидать, что вступление в ВТО что-то кардинально изменит в лучшую сторону не приходится. При хорошем раскладе (высокие мировые цены на продовольствие) после некоторого спада, связанного с изменением структуры высаживаемых культур, объём рынка с/х продукции в денежном выражении останется неизменным. При плохом раскладе (мировые цены упадут) – эффективные площади посевов сократятся.
С животноводством ситуация несколько иная и напрямую зависит уже не от мировых цен на мясо и молоко, а от транспортных издержек. Пока они высоки, животноводство будет работать на местный рынок. Как только рефрижераторные морские перевозки подешевеют, часть хозяйств разорится – привезти свиней из Португалии и говядину из Аргентины будет дешевле. При этом местный рынок мяса и молока, как очевидно, никаким внешним инвесторам не интересен.
ВТО – отказ от продовольственной безопасности
Пока, говоря о сельском хозяйстве, мы говорили исключительно в рамках и терминах «идеального рынка». Но на деле практически все развитые государства выше 40 градусов северной широты так или иначе поддерживают местных сельхозпроизводителей, заботясь о продовольственной безопасности.
Способов множество – начиная с выплат «за поддержание туристического ландшафта» (Англия), заканчивая прямыми и жесткими мерами протекции (США). Зная о неизбежности таких процессов, одним из основных требований к странам-членам ВТО выдвигает ограничение на субсидирование с/х. Для России «не более 9 млрд. долларов» – это смешно, даже несмотря на то, что сейчас бюджетом предусмотрена в разы меньшая цифра (2,5 млрд).
Напомним, что без прямого субсидирования хоть какое-то с/х хозяйство у нас возможно лишь на площади примерно в 3,3 % территории страны. И это с учетом местного потребления! Для обеспечения минимальной продовольственной безопасности этого явно мало. Если же рано или поздно задача обеспечения этой самой безопасности встанет, то 9 миллиардов ВТО будут настоящими кандалами. По сути, вступая в ВТО Россия подписывает отказ от возможности добиться продовольственной безопасности по всем видам с/х продукции.
Что ждет Ульяновскую область?
Исходя из всего вышеизложенного можно попытаться сделать необходимые выводы касаемо перспектив развития Ульяновской области после вступления в ВТО.
Во-первых, неизбежны серьёзные траты даже для тех предприятий, которые посчитают себя конкурентоспособными на мировом рынке. Им придётся привести своё внешнее «представление» в соответствие с требованиями ВТО. В частности, придётся получать международный товарный знак и сертифицировать производство. Это весьма серьёзные траты.
Без сомнений с ними справятся «имиджевые» гиганты области – УАЗ, «Авиастар», НИИАР, а вот мелким экспортерам (таких (из производств) у нас два десятка) придется несладко. Скорее всего, большинству из них придется вообще отказаться от экспортных программ и ждать нашествия на местный рынок продукции зарубежных конкурентов.
Во-вторых, некоторые плюсы на первых этапах вступления в ВТО получат те крупные предприятия, которые ориентированы в первую очередь на российский рынок. Для них упростится доступ к импортным деталями и комплектующим, что автоматически повлечет за собой цепную реакцию по разорению традиционных отечественных поставщиков, которые не смогут выдержать конкуренции с более дешевой зарубежной продукцией. Впрочем, таковых можно пересчитать в области по пальцам одной руки.
В-третьих, ожидать, что ВТО как-то негативно отразится на «градообразующих» предприятиях вообще не приходится – и авиа- и автопром будет защищаться до последнего. Так что нашествия дешевых китайских джипов и индийских самолетов не будет. Меры в этом направлении в виде экологических сборов при пересечении границы уже принимаются. При таких тепличных условиях предприятия даже получат от ВТО некоторые плюсы.
В-четвертых, следует ожидать поглощения остатков нераспроданной коммунальной сферы вертикально интегрированными компаниями тех или иных олигархов, которые будут стремиться максимально быстро собрать «пул» для выхода на биржу. Скорее всего, первой жертвой окажется «Водоканал». Через несколько лет вся коммунально-энергетическая сфера окажется под контролем «мировых» холдингов, что неминуемо приведет к росту тарифов до среднемирового уровня.
В-пятых, на первом этапе можно ожидать некоторого прироста «потребительских» инвестиций в строительство сборочных или разливочных заводов мировых брендов.
В-шестых, стоит ожидать приватизации и/или продажи потенциально прибыльной части с/х предприятий для продажи их «коллекционерам», которые будут «собирать» подобные предприятия для интеграции в единый холдинг с последующей перепродажей крупным иностранным компаниям. Впрочем, таковых у нас в области немного – несколько АПК на юге области, хорошо интегрируемые с АПК Самарской и Саратовской областей, «Тепличный» и пара овощеводческих хозяйств.
