В начале этой недели мы опубликовали материал «Ульяновск – город, из которого хочется быстрее уехать», который вызывал серьёзный интерес среди читателей. За 5 дней материал прочитало с учетом трансляций более 20 000 человек, а количество комментариев в обсуждении уже близится к 200. Судя по обсуждению, подавляющее большинство читателей искренне считают Ульяновск отсталой дырой.
Наш канал в TelegramЧестно говоря, публикуя достаточно жесткую критику ульяновской действительности, мы надеялись на то, что будет и серьёзная защитная реакция, что найдётся читатели, которые будут защищать Ульяновск и отражать разгромную критику. Ничего подобного не произошло, что в очередной раз усилило нашу уверенность в том, что истинные настроения местного сообщества весьма далеки от умеренно оптимистических, как это пытаются представить официальные СМИ.
К сожалению (или к счастью), власти нас не читают, поэтому надеяться на то, что общее мнение будет услышано не приходится. Властям гораздо проще и удобнее тешить себя иллюзией, что «всё хорошо, но есть отдельные недостатки». Которые, с модным ныне привлечением общественности, активно устраняются.
Увы, всё не так. Недостатки есть и они действительно иногда кое-где устраняются, но всё это устранение – поиск блох на уже разлагающемся трупе. Проблема в самой природе местной власти, как городской, так и областной.
Институт экономики города опубликовал в прошлом году программную работу «Российская урбанизация на перепутье – к «городу-саду» или в «город-огород», где помимо прочего авторы выделили типовые методы управления городом в современной России.
Специалистами было выделено четыре основных метода. Первый кратко можно описать как развитие властной вертикали вниз, т.е. унитарное управление по единому шаблону, второй – как «город бюрократов-предпринимателей», т.е. город, который управляется как личная бизнес-структура с целью извлечения дохода. Третий метод – «город-комбинат», т.е. приложение к производству. Четвертый – город, в котором главная роль отводится настоящему самоуправлению с опорой на гражданское общество и городскую среду.
Методы нам показались хоть и излишне обобщенными, но вполне адекватными для анализа. Другое дело – в каком случае применятся то или иной из них, и к каким результатам это приводит?
Ответ на этот вопрос легко находится, если проанализировать связь «власть-территория». Мы выделили несколько типовых отношений власти к той территории, на которой она располагается – по сути, это модели управления.
1. «Трамплин». Территория рассматривается исключительно как объект управления с целью достижения личных карьерных устремлений. Основной интерес – положительная обратная связь со стороны вышестоящих структур власти, обратная связь со стороны самой территории рассматривается как неизбежный раздражитель.
2. «Дом». Территория представляется как совокупность людей, которые должны быть в первую очередь удовлетворены. Первостепенное значение получает обратная связь со стороны населения. Идеальная власть при такой схеме выступает в роли няньки для жителей.
3. «Подворье». Территория рассматривается в первую очередь как подворье, в котором надо организовать хозяйственную деятельность для получения некоего результата. Жители рассматриваются в первую очередь как ресурс для этой деятельности, обратная связь оценивается исключительно по критерию пользы для ведения хозяйства.
4. «Вотчина». Территория рассматривается как личное поместье, данное в награду за те или иные заслуги. Жители территории психологически рассматриваются как крепостные, всё хозяйство – как личное.
5. «Ресурс». Территория предстаёт в виде набор ресурсов, которые необходимо освоить. Обратная связь со стороны населения рассматривается только в рамках понятия «людские ресурсы», основные меры реагирования – «крантики» на разнообразных потоках ресурсов.
Важно отметить, что выбор той или иной модели управления зависит в первую очередь от высшего эшелона региональной власти и в первую очередь бывает вызван предшествующим опытом и дальнейшими планами «команды», составляющей высшую региональную элиту.
В зависимости от модели управления на «низовом» (городском) уровне реализуется тот или иной метод управления, который призван решать общие задачи региональной власти. При этом, несмотря на декларацию активного развития местного самоуправления, все власти низового уровня оказываются рабами той модели управления, которая была выбрана региональной элитой. И дело тут не в личностях или во «властной вертикали», а всего лишь в ограничении возможностей выбора.
Интересно, что определить модель управления не так и просто, так как механизмы реализации любого из методов крайне похожи. Выстраивание уровней подчиненности в любом случае осуществляется через сословно-классовое деление, распределение ресурсов большей частью также ведется через сословную ренту. Основная разница – в целях процессов и в их внутреннем наполнении.
Вернёмся у Ульяновску и Ульяновской области. Очевидно, что модель управления, выбранная тут властями, – это очевидный «Трамплин». Во главу угла ставятся показатели, отчетность и то, «как мы выглядим в глазах Москвы». Любая обратная связь «оттуда» имеет гораздо больший вес, чем обратная связь «с низов». Протесты, недовольства, предложения и прочая гражданская активность рассматриваются как досадные помехи. В реализации инициатив преобладает жестко формальный подход, нацеленный исключительно на формальные показатели. Всё, что выходит за рамки этой цели игнорируется. Прямой эмоциональной связи управленческих элит с территорией нет – она не воспринимается как «своя», скорее как некий переходной этап, трамплин, для прыжка «команды» или отдельных лиц дальше.
Исходя из этого выбирается и метод, а точнее методы, управления. Проблема Ульяновской области с её моделью «трамплин» в том, что на одном конкретном методе сосредоточится властям невозможно. Нацеленность исключительно на good look приводит к тому, что методы приходится менять, а зачастую и эмулировать. Этот процесс внутренней неустроенности приводит к конфликту интересов среди элит. Часть из них хотела бы управлять своим «поместьем» как собственной «бизнес-структурой», часть ради good look в глазах Москвы настроена на «жесткую руку», находятся и маргиналы – активисты развития реального местного самоуправления. Итог этого – несмотря на нацеленность на единый результат, отсутствие единых правил игры.
Как следствие, неизбежен процесс «закрывания глаз» на те или иные процессы только для сохранения лояльности. Естественно, это приводит к закономерному результату – власти занимаются исключительно реагированием на «сигналы» и созданием образа для осуществления «трамплина». При этом реагирование большей частью либо формальное, либо имитационное. Реальной работы с включением ресурсов ради самой территории нет. Увы, но весь чиновничьей аппарат при такой схеме управления у нас обслуживает исключительно сам себя ради создания хорошего образа. Объект управления (город или область) настолько вторичен, что им при анализе можно пренебречь.
Подобная схема управления – зараза, поражающая все органы общества. Неудивительно, что жизнь в Ульяновске большинству его жителей кажется далеко не самой лучшей. Так и есть – общая атмосфера действительно мало напоминает развитие. И ждать изменений в виде прорывных управленческих решений, поиска реальной опоры в местном сообществе, организации эффективных проектов с независимым бизнесом, а также образования в Ульяновске городской среды, не приходится. Толчка не будет, пинка тоже. Остаётся загнивать с корней.
