Рассказывает известный ульяновский традиционалист Zoviet: [photopress:newfoto2.jpg,thumb,pp_image] В последнее время всё чаще в ульяновской печати проявляются отголоски спора, начатого ещё в 70-х. Мол, что мы будем в Ульяновске делать с архитектурой. Старинный купеческий городок, пожизненный мемориал Ленину или современный город. Но всё уже кончено, Ульяновск обречён.
Наш канал в TelegramПочему? Вспомним ситуационизм, Ивана Щеглова и прочих, которые утверждали, что архитектура и легенда города чрезвычайно сильно влияют на психологическое восприятие места обитания. Естественно, что это идея, разработанная при содействии Рауля Ванежема и Ги Дебора до мелочей, оказала достаточно сильное влияние на последующую философскую мысль.
Итак, Ульяновск. До 30-х годов – обычный купеческий городок, уклад жизни которого не менялся по сути веками. Соответственно, и архитектура, дающая каждому жителю своё пространство с центрами в виде храмов. Это пространство дорого стоит – улицы города были центром коммуникации. Легенда города также была очевидна.
Советский Ульяновск – уже другое. Замена архитектурных центров в виде храмов на сооружения в духе советского конструктивизма и культ Ленина во всём создали совершенно другую архитектурную среду. Легенда также изменилась. Гостиница «Венец», мемориал надолго стали символами города. Символами бездушными, лишёнными архитектурной вовлечённости. Промзоны, давящие на человека своей безысходность. Разрушение очевидности.
Но то, что происходит сейчас ещё хуже – город в исторической части превращается в жутко эклектичную смесь архитектурных элементов разных времён. Чудовищно. Каждое модное здание, облицованное красным кирпичом или состоящее лишь из стекла и бетона, – шрам на архитектурном лице города. Чудовища, подавляющие простых людей своей грандиозной бессмысленностью. При этом на окраинах всё осталось по-прежнему – отсутствие истории и корней, брошенные промзоны, и т.д. – Иван Щеглов называл это депрессивной архитектурой. А легенда? Её просто нет. Поэтому меняется и восприятие города. Рискну предположить, что целостного восприятия просто нет. Отсюда и проблемы. Ульяновск – город архитектурного фашизма. Кем он насаждается и к чему ведёт? Это открытый вопрос. Рауль Ванежем считал, что чем меньшее архитектурное своеобразие и историческое прошлое имеет город, тем большую он несёт в себе агрессию. Нет корней – нет морали. Именно это мы и наблюдаем – разрушение основ.Так какой же идеал? Он прост – одноэтажный Симбирск с золотыми куполами храмов и с населением не более 150 тысяч человек. Естественно, что он недостижим. Поэтому давайте наслаждаться мрачностью и безысходностью, окунаться в климат безвременья и отрешённости от корней. Оставаться рабами архитектурного террора, разрушающего нашу среду обитания, города, переставшего быть человеческим сообществом и ставшего механистическим спрутом.
При этом если такая ситуация для, например, Москвы, нормальна, и даже естественна и формирует уже не одно поколение, то для Ульяновска это чудовищно. Мы не можем позволить себе механистичность. У нас не осталось пространства жизни.
