Когда «бушевал мировой финансовый кризис», было много разговоров о продовольственной безопасности. Мы все помним страшилки с телеэкранов, когда маститые бородатые экономисты пугали нас мировым голодом. Особо нервные граждане даже стали к нему готовиться. Те, кто попроще, закупились тушёнкой, кто побогаче — начали строить настоящие подземные схроны. Кризис, якобы, миновал, и этот невротический порыв быстро иссяк. Сегодня разговоры о мировом голоде опять стали считаться маргинальными. Но угроза, по сути, никуда не делась.
Наш канал в TelegramОбщеизвестен факт, что природных ресурсов планеты уже не хватает на всё её население. Ученые приводят разные цифры, но коэффициент «переиспользования» Земли никогда не опускается ниже 1.6. Это говорит о том, что сегодня мы берем от Земли больше, чем она может выдержать, тратим, по сути, невосполнимые ресурсы.
Понятно, что эта проблема не остаётся без внимания, о продовольственной безопасности задумываются все страны без исключения, а земля даже в зонах рискованного земледелия стала одним из важнейших и самых дорогих ресурсов. Более того, с/х дотируют даже те страны, которые о его развитии ещё несколько десятков лет даже и не задумывались — например, Исландия. Причина проста — глобальные прогнозы показывают, что буквально через 5-10 лет сельхозпроизводство будет прибыльно даже на самых неурожайных землях и в любых климатических зонах и станет (буквально!) важнейшим залогом физического выживания . По сути, речь идёт о резком и скачкообразном повышении культуры и наукоемкости сельхозпроизводства.
Неделю назад мы писали про ситуацию в сельском хозяйстве нашей области и на базе статистических данных сделали единственно верный вывод — деградация идёт с огромными темпами. В том материале мы мельком затронули и другую сторону вопроса, указав на то, что класс крестьянства был практически выбит. Но и это не главное. Главное в другом — общая культура использования собственных ресурсов стремиться у нас к нулю. Это даже нельзя назвать деградацией, так как это термин, описывающий процесс, а мы имеем дело со свершившимся фактом. Единственное подходящее слово — распад. Произошёл полный распад культуры сельскохозяйственного производства и культуры использования земли.
В то время, когда нормальные страны форсированно развивают культуру с/х производства, мы катимся к каменному веку — поля зарастают, 90 процентов продукции производится дедовским способом «мотыги и ручного плуга» на личных приусадебных участках, механизация стремится к нулю…
Ровно то же происходит и во всех других отраслях. Вместе с уходом «старых кадров» катастрофически падает культура производства, буквально забываются технологии, а вместо собственных разработок внедряется отверточная сборка.
Понятно, что вышеописанная ситуация обычна для всей России, но Ульяновская область и здесь отличилась. Статистика показывает, что процесс деградации культуры производства у нас идёт с опережающими среднероссийские темпами. Это можно легко заметить даже по парадным цифрам, без их анализа. Если же провести минимальный анализ, то становится страшно — за практически любыми цифрами «роста» стоит деградация. Растёт производство овощей? Это означает лишь одно — люди стали больше работать мотыгами на своих участках, чтобы прокормить семьи. Растёт индекс производства в той или иной отрасли? Значит в ней запустили очередное сборочное производство — китайских грузовиков или пластиковых окон «из немецкого профиля». Есть ли исключения? Практически нет. Иначе и быть не может — не осталось ни культуры производства, ни культуры конструирования. Почему? Для нашей области ответ очень прост — все более-менее значимые специалисты — носители высокой производственной культуры из города и области уехали. А те, кто не уехал — давно на пенсии. Остались единицы упертых энтузиастов, но и их ждёт незавидная участь — прикладывать свои реальные знания и навыки скоро будет просто некуда.
В итоге мы оказались у разбитого корыта — с массой ресурсов, но с полностью утраченной культурой их использования. Произошедший процесс полностью обратен «среднемировому».
Пир во время чумы
Существует множество определений культуры, но в общем и целом они сводятся к тому, что культура — индикатор уровня развития общества и человека. Именно благодаря такому пониманию этого определения становится возможным осмысленное использование фраз наподобие «культуры производства» или «культуры конструирования». Цифры же показывают, что уровень всего, что можно описать такими конкретизированными фразами, у нас стремится у нулю. Так чего же мы «культурная столица»?
Ответ может быть только одним — понимание культуры у наших руководителей значительно отличается от академического. Иначе говоря, содержание слова «культура» во фразе «культурная столица» – это что угодно, но только не выражение уровня развития общества и человека, «совокупность материальных и духовных ценностей» или «возделывание, обработка, улучшение, совершенствование» (определения из «Википедии»). Скорее речь может идти об играх папуасов с бусинками. Культура ли это? Нет, это лишь способ развлечения. Это и демонстрировала бы программа «культурной столицы», если бы была рассчитана на простых людей. Но мы все отлично видим, что это не так — подавляющее большинство горожан просто программу не заметят. А значит, это лишь пир во время чумы со всеми своими атрибутами — бюджетами, совещаниями, интригами и прочим. Проще говоря, типичное мероприятие «для своих», в меру креативный способ освоения бюджета, т.е. работает стандартный для последних лет механизм. А ведь именно этот механизм, производящий легкие деньги, и убил настоящую культуру… Такой вот парадокс антикультурной столицы…
