Яндекс.Метрика

А если ему целый парк дать?!

“Времени катастрофически не хватает, идей очень много”, – говорит первым делом художник Николай Маврин, когда мы договариваемся о встрече. Когда я наконец добираюсь до его мастерской – вхожу через дверь, которая в высоченном помещении на последнем этаже многоэтажки начинает казаться потайным входом в страну чудес – оказывается, что идеи художника и вправду громоздятся друг на друге. Одна стена мастерской заполнена живописными работами, напротив на планшетах располагаются объемные композиции, между ними – собранные из металла, дерева, стекла скульптуры, в середине – незаконченная живопись. То, что не воплощено, кажется, витает в воздухе или томится в ожидании: художник кивает на запертую дверь в задней стене, объясняя, что там есть еще не пошедший в работу материал. Представляя себе кучу металлического вдохновения, оглядываюсь и понимаю, что подтолкнуть мастера к новой работе может что угодно: поездки в село, приемка металлолома и обычный мусор. Вместе с Николаем Константиновичем пытаюсь понять, каково это – видеть зародыш гармонии в том, что другие считают хаосом, рискнуть творить так, как никто еще не пробовал, и, выстраивая попавшиеся под руку или на глаза обрывки в одно целое, вкладывать в них частичку себя.

Николай Маврин – художник-многостаночник, если говорить грубовато. Он, впрочем, таких терминов не чуждается. “Художник Наталья Семеновна Богородская говорила: “Вы, как дятлы, все художники. Если скульптор – он в глине работает, график – так в линолеуме. А художник должен быть разносторонним. Идея если родилась, она, может, в стихах будет лучше выглядеть, или в акварели, или в пастели, или в масле, а может в металле или другом материале. А не если я по дереву режу, то по дереву и должен все делать”, – объясняет он сам.

_1018603

Сам Николай Константинович многие годы писал – и маслом, и пастелью, и акварелью. Говорит, и стихами бы мог, если бы время было.

Еще по теме:

А потом увидел в салоне в Москве сувениры – какие-то кошельки с шестеренками и колесиками. “И у меня глаза загорелись: так здорово, интересно, красиво. И я так могу! Но задумался: там сувениры на продажу, а мне выставочные работы надо делать”, – вспоминает он открытие 15-летней давности. Попробовать себя в новом жанре – никто так в Ульяновске не творил – рискнул в деревне. У семьи Маврина дом в селе Сара Сурского района. Куплен он был в начале 1990-х. Участок огромный, в саду сосны, березы, черемуха, шиповник, дубы, осины, среди них только в прошлом году пруд нашелся. К 2004 году дошло дело до сноса старых сараев. Тут-то дремавшие многие года под землей сокровища и открылись. “Сараи разобрали, навес поставили, и я начал почву снимать, а в почве – тиски, лопаты, эти все железки. Из-под земли идут. Мне потом их пришлось чистить. Бочонки вот эти, – показывает на фигуры животных, собранные на вырвавшемся из-под земли вдохновении,- я старался не испортить их историческую значимость. Вот это маслобойка, в ней льняное масло было, пахло сильно. И так какая-то игра у меня взялась. Я их сделал за лето 14 штук”.

Н.К.Маврин 1960г.р. Самочка2013г. мет. 160х53х63

мамантенок 2016г.

Маврин Н.К. 1960гр.Муд  рая рыба 2004г.дер. мет. 35х44х9

Но, признается: делал и все время сомневался – коллеги-то поймут или нет. Рискнул в 2005-м подать на Международную выставку “60 лет победы в ВОВ” “Эволюцию” – декоративную скульптуру. Прошла. Потом в 2006-м на Всероссийскую выставку декоративно-прикладного искусства в Москве три работы прошли, да и диплом за них дали. “Я тогда окончательно решил: можно так работать, – объясняет художник. – Еще преподаватель мне в свое время говорил: надо хулиганить, не закрепощать себя. Вот я и хулиганю”. Задумываясь, добавляет, что корни-то – не только в сарской земле, но и в детстве. В Ульяновске он с шести лет рос у Свияги, до этого семья жила на Урале.

“На Пушкарева жили, в седьмой школе учились. Острова были, стройки, мы доски таскали, плоты делали, были луки и стрелы, самострелы, карбид доставали, лед взрывали, кулибничали. На Урале я еще пацаном был, но помню: игрушек не было, сами себе делали ходули, уже тогда”, – перечисляет он.

Еще по теме:

Теперь, что в руку Николая Константиновича ни ляжет, а то и под ногу попадается – все может обернуться или декоративно-прикладной скульптурой, или каким-нибудь ассамбляжем – это который на фанере на одной из стенок в мастерской. С последним, правда, непонятно. Знакомый художник из Белоруссии, который его такими работами надоумил заниматься, говорил, что искусство это беспредметное и безыдейное. Но у Маврина – везде идеи. Вот на фанере цветные пустые зажигалки, а в середине на обрывке – очертания лика. “Пластик съедает духовное”, – говорит он. Или вот “Эпоха”: остатки от прялки, серпы, а между ними – три шнура цветов триколора.

_1018598

Впрочем, и писать он продолжает. Есть еще задачки в этом деле, с которыми пока не справился. Например, с цветом. Смотрю холсты. На многих – Сара. Петухи и молодежь на велосипедах, бабушка-рыбачка, пенсионер тоже на велике – это мимо дома художника по утрам местные бабушки и дедушки за свежим хлебом бегают. Хоть и кажутся мне работы художника яркими – ярче, чем ульяновская натура, – ему хочется большего. “Цвета не хватает, это у Пластова много цвета, а у нас в 1980-90 года серятина была на выставках. В Москве говорят: это ульяновская школа. Не школа это. С цветом сложно работать, и я боюсь цвета, но его нужно сознательно в два-три тона усиливать. Тут они яркие, а в выставочном зале цвет пропадает – я пока не могу понять этого секрета”, – признается художник.

_1018600

_1018599

за здравие 2014г. 57х81,5б.акв.

гончаров 2017г.бум. пастель

И продолжает, показывая на прорисованный до мелочей пучок подорожника: “Профессионал в отличие от любителя сознательно цветовые пятна ставит, композицию строит не наобум. А проще срисовать один к одному. Все скажут: “Как похоже!”. Но не в этом искусство, это понятно, так как фотографично. А Пикассо говорил: “Надо познать истину, а потом ее сознательно нарушить”. Он тоже мог писать фотореализм, но ему стало неинтересно. Рисовать предметы так, чтобы можно было в руки взять, слепить форум по фотографии – это ремесло. А сломать форму, трансформировать – это сложно”.

От картин переходим знакомиться с обитателями мастерской. Вот на железном коне целинник или стахановец, рядом с ним посвященная плану ГОЭЛРО штуковина с двигающимися деталями и гнездами под лампочки наверху. Будет ли гореть – пока не ясно, но задумка была “сделать что-нибудь кинетическое”. Родилась она на приемке металлолома возле гаража художника. Ему разрешили там покопаться, вдохновение и нашлось.

_1018593

_1018587

_1018578

В дальнем углу – пузатый, из бочки, весь в металле, военный – то ли рыцарь, то ли ржавеющий робот. “Трофейный бюст иностранного вторженца”, – объявляет художник, объясняя, что скульптура родилась с началом войны с Украиной. Рядом – женское начало. Мягкая, светлая, собранная из двух найденных в деревне ступ беременная. Но с сигаретой и стоя, согласно пока не воплощенной задумке автора, на гироскутере.

_1018601

Как художника хочется расспрашивать, так их всех – рассматривать, чтобы разглядеть, из чего же и как их творец собрал. И не мне одной: когда спрашиваю про реакцию зрителей, Николай Маврин, улыбаясь, достает записи из книги отзывов с персональной выставки. Круглый детский почерк на много страниц. Школьники благодарят художника, пишут, что тоже пытаются что-то подобное делать и просят помочь.

Да что далеко за примерами ходить. Собственный ребенок, когда мы отправились на выставку в Галерею Союза художников, вместо картин на полчаса завис у двух металлических фигур Маврина, поставленных на лестнице при входе.

Работы художника можно увидеть и не в галерее. Например, пионеров у Мемориала он оперировал. По собственной технологии вживлял советским еще уроженцам оторванные руки-ноги.

Для Музея воды сделал фигуры сантехников, для птичьего двора у Музея “Симбирские типографии” – фигуры птиц. Причем везде увлекался – заказ был на одну фигуру, а Николай Константинович уже за собственный счет им компанию собирал. Для сквера Авиаторов в новом городе сделал огромного конструктора с самолетом в руках. Рассказывает: делал скульптуру в лежачем положении, ужасно рисковал. И сварку второй раз в руках держал, и пропорции боялся потерять – ее же не поднимешь и не осмотришь. Но справился. На симпозиуме скульпторов из мотоцикла делал металлического человека, который должен был выбивать цветок из камня. Губернатор на него засмотрелся, спросил: “А если тебе парк целый дать?!”. Но дальше вопроса не пошло, да и с металлическим скульптором беда вышла. Человека сначала пристроили во двор к четвертому педколледжу в Заволжье, а потом он пропал. Куда – никто не знает, может, уже и на металл сдали.

сантехники2012г.мет.сварка 287х240х94 Музей воды водоканала

лестница в небо 2009г.

Пока в Ульяновске к работам Маврина так небрежно относятся, в других регионах их берегут. Например, в Пензе в скульптурном парке “Легенда” стоит его пятиметровый рак. В музее Кронштадта – собранный на симпозиуме из мусора птенец. Во время этой же поездки ульяновец с коллегой сделали железного человека для питерского байк-клуба. Пока они на симпозиуме работали, подъехали ребята и предложили для них что-нибудь сделать. Отвезли на Путиловский завод, там металла отобрали, вывозили, засыпав мусором, а уж из того, что нашли, собрали фигуру за два дня.

Байкер2012г. 2.25х115х196 Нарвская застава г.Питербург

С этого симпозиума Николай Маврин и на федеральное телевидение попал. Сначала на “Культуру” в фильме о симпозиуме, а потом на Общественное телевидение на “Культурный обмен с Сергеем Николаевичем”.

Но несмотря на такой интерес, к своим прошлым работам Николай Константинович относится скептически. “Надо все заменить, у меня все новое, совсем дургое, а там старое и не то!” – с досадой говорит он, когда я упоминаю о его работах, выложенных на сайте регионального отделения Союза художников.

Новыйдень

гУльяновск Маврин Н.К. 1960г.р.Старый ковер2014г. х.м.70х84

взгляд из прошлого 2007г. х.м.125х140

“Не помню, так ли, но откуда-то я взял, что еще Пластов в 80 лет сказал: “Только сейчас я начинаю понимать в живописи”. Это он. А я только учусь, чего-то не знаю, трудно… Вроде сделал – хорошо, здорово, а время проходит – фу, как это я людям показывал, ерунда какая! – Пытается он объяснить. – Если ты самокритичен к себе, тогда есть перспективы. Кто не сомневается, тот не художник, тот занимается самолюбованием. А мне хочется совершенствоваться – в этом и задача, для этого рождаемся. Не для того, чтобы много хапнуть, какие-то блага, а чтобы познать себя. Понять, насколько ты можешь себя реализовать. У меня такая задача”.

Еще по теме:

Отняв у Николая Константиновича два часа творческого времени, понимаю, что пора уходить. На прощание подхожу к парочке в углу, смотрю в глаза трофейного бюста. Бюст отвечает взглядом из зеркала заднего вида. Художник начинает объяснять про войну, про то, как человек на самом деле воюет против себя, а не врага. Но мы в мастерской, и в глазах болвана отражаются уже повешенные на стены и еще витающие в воздухе идеи. И так хочется суметь, как это делает художник, разглядеть в них что-то важное про себя и про весь мир.

Лидия Пехтерева.

Читать дальше:

Оцените новость: