Увидев объявление о наборе людей в массовку мистического триллера с детективной линией «Мутация» режиссера Владимира Потапова, корреспондент Улграда не смогла пропустить этого события. Съемки проходят в Ульяновске на различных площадках. Одним из условий участия в массовке – сцены в концертном зале филармонии – был парадный вид. У корреспондентов Улграда вид всегда парадный, поэтому к походу в филармонию я была готова, оставалось морально настроиться, наблюдать и делать все, что скажет режиссер. К тому моменту, как я пришла в зал, съемки были уже в разгаре: правда, массовка – человек тридцать – пока не была задействована и сидела в зале. Первым делом снимали оркестр на сцене: музыканты играли, дирижер руководил, а мальчик – актер – играл на скрипке. Как мне рассказала второй режиссер фильма Евгения Изотова-Потапова, актер на скрипке играть не умеет, поэтому профессиональные музыканты сначала учили его правильно держать инструмент. А настоящий скрипач в это время играл на скрипке у сцены.
Наш канал в Telegram«Сцену на сцене» снимали несколько раз
– Приготовились к репетиции! Тишина в зале! – руководит второй режиссер. И оркестр снова играет, актер делает вид, что играет, мы – массовка – настраиваемся, делаем одухотворенные лица.
– Пробуем? – снова слышится голос режиссера, и делается очередной дубль сцены с оркестром.
Пока массовка не нужна, внимательно наблюдаю за происходящим. Задействованы три камеры, в том числе камера-кран. Есть и другие обязательные атрибуты и участники съемочного процесса: микрофон-удочка, гримеры, помощники.
– Отлично! – слышится, наконец, и во время небольшого перерыва я спросила у второго режиссера Евгении Изотовой-Потаповой, что, собственно, будет происходить сегодня. Она рассказала, что в филармонии снимается сцена с оркестром: артист играет, его тетя и двоюродный брат сидят в зале. Одному из зрителей становится плохо, и его увозят на “Скорой”.
– Приготовились к съемке! Грим, пожалуйста! Где пиджак?! – слышится со стороны сцены.
– Мы готовы! Сейчас будем снимать!
– Приготовились к съемке! Тишина!
– Камера! – слышится со всех сторон, и начинается съемка оркестра.
– Стоп! Превосходно! – дает команду режиссер.
– Какие замечания? – интересуется дирижер. – Будем исправлять.
После небольших рабочих поправок делается еще один дубль. Народ-массовка подтягивается в зал. Я пока хожу-брожу и наблюдаю за съемочным процессом, люди разговаривают, кто-то смеется. Вдруг режиссер говорит с юмором:
– Кто будет смеяться, вместо актера будет играть на скрипке, – и дает очередную команду съемочной группе. – Начали!
– Еще должен быть поклон! – напоминают режиссеру.
– Да-да, сейчас снимем! Стоп! Замечательно! – говорит режиссер и готовится снимать уже другую сцену: зрителю в зале должно стать плохо, и артисты на сцене должны как-то отреагировать на это – сделать встревоженные лица, привстать, посмотреть в сторону происходящего в зале.
– А мне плохо – где? – спрашивает актер, играющий роль того, кому должно стать плохо.
– Я кричу «А!!!», и вы в тревоге смотрите в мою сторону! – командует режиссер из той части зала, где все должно случиться. – Помните, смеяться нельзя! Привстаньте со стульев.
Наконец, всех расставили по своим местам. Дирижер внес предложение: артисты, пока им хлопают, встают, как положено. Зрители в это время кричат «Браво!» и «Бис!».
– Мы готовы! Тишина!
Наконец, добрались до нас – до массовки. К этому времени ее собралось уже человек пятьдесят, в том числе нарядных детей. Нас пересадили в другую половину зала, на первые 8-10 рядов.
– Через 14 минут приедет скорая! – слышится голос.
Около актера, которому должно было стать плохо, посадили типажных людей, в том числе неравнодушную женщину: она должна была спрашивать: «Что с вами?», «Вам плохо?», «Скорую!». Остальные должны были по цепочке узнать о произошедшем и показать, что переживают, стараются понять, что произошло. Напоминают, что мы не должны смотреть в камеры и улыбаться, иначе «выгонят». Также массовке напоминают про одухотворенные лица – мы все-таки в филармонии на концерте. Одухотворенное лицо корреспонденту Улграда учиться делать не надо, оно и по жизни такое, так что никаких сложностей я не испытала. Пока идут приготовления, наблюдаю за коллегами по массовке: все серьезно отнеслись к делу – как будто и впрямь сидят на концерте.
В небольшой перерыв отсняли руки музыканта, играющего на скрипке – напомню, мальчик-актер просто делал вид, что играл.
Следующая сцена стала для меня сюрпризом
– Сейчас все одеваются и выходят на улицу, – вдруг говорит помощник режиссера.
Ничего себе, думаю, в минус 30-то! Но, назвалась груздем, надо лезть в кузов. Оделись и пошли. Там должны были снимать сцену, не хочется говорить это слово, но выноса на носилках героя, которому стало плохо: его увозят на “Скорой”.
Действительно, в фойе филармонии были фельдшеры, у входа – машина “Скорой помощи”.
Нам снова объяснили, что не надо смотреть в камеру, а следует делать озабоченный вид, поправлять одежду, делая вид, что мы в спешке выбежали из филармонии, посмотреть, что случилось. Женщина, сидевшая с актером, которому стало плохо, вошла в роль и подкидывала идеи о том, как она будет бежать за носилками с курткой героя и просить быть осторожными. Режиссер благодарит всех пришедших, выпуская на мороз группы массовки по очереди, чтобы мы успевали погреться.
Сцену снимали недолго, но замерзнуть успели. Наконец, снова вернулись в зал. Нарядные люди для массовки все еще подтягивались. Я сижу уже в другом месте, режиссер дал команду заполнить ряды, которые будут видны в камеру. Кран-камеру, кстати, переставили – теперь она была в зале и скользила над нами.
Владимир Потапов еще раз напомнил, что все должно быть максимально натурально: сначала мы спокойно сидим, одухотворенно смотрим на сцену и слушаем концерт. Потом отрепетировали сцену происшествия: вот герою кто-то звонит, он говорит, что документы лежат в сейфе, потом ему становится плохо. Мы вскакиваем, смотрим, что случилось, подбегают фельдшеры с носилками, его увозят. Эту сцену мы репетировали несколько раз: от бурных аплодисментов до увоза героя. Кстати, 50-60 человек хлопали так сильно и активно, что создавалось впечатление переполненного зала.
– А сейчас, те, кто сидели на задних рядах и далеко от героев, пересядьте на первые ряды в другую половину зала! – командует режиссер: надо доснять лица зрителей. К этому времени в зал пришли еще несколько человек с детьми – их и задействовали в новых сценах.
Съемки проходили до вечера. Как нам рассказала Евгения Изотова-Потапова, постпродакшн (монтаж, цветокоррекция, шумовое и речевое озвучивание, работа с композитором) занимают от нескольких месяцев до года: «Мы надеемся, что через полгода уже привезем фильм с премьерой в Ульяновск».
Для справки
Режиссер-постановщик фильма – Владимир Потапов, оператор-постановщик – Ян Вороновский. Второй режиссер – Евгения Изотова-Потапова.
Главный герой – роль Гены – Валерий Шумский, 14 лет (Москва, известный талантливый актер). Роли второго плана – Федор Радиевский, 13 лет (Москва), Алина Горячева, 14 лет (Москва). Роль главного героя в детстве играет Изотов Даниил, 5 лет (Москва; это уже вторая его большая роль в кино, несмотря на маленький возраст).
В ролях: Мариана Дырзу, Наталья Унгард, Ярослав Потапов, Татьяна Шумская (все – Москва), Дерябина Соня, 9 лет (Ульяновск; это её дебют в кино), Олег Еремин, Ольга Петерс, Мария Прыскина, Радион Махмутов, Юлия Максимова, Николай Загородников, Артем Задорожный (все – Ульяновск).
Из аннотации к фильму:
«Эта история в непринужденной форме затрагивает многие вопросы семьи и воспитания подростков в обычных и неполных семьях. Она раскрывает проблемы современного общества, связанные с нахлынувшими на нас изменениями в жизни и рикошетом ударившими по нам самим и, конечно же, по нашим детям. Это проблема отсутствия духовности в подрастающем поколении, его ожесточенности и агрессивности, и как следствие – несправляемости их психики со всем окружающим их в нашем мире и последствия этого. Также затронута проблема использования незарегистрированных лекарственных средств в медицине. Несмотря на это, она написана в совершенно простой и неназидательной форме научной фантастики, и от начала до конца держит в напряжении, благодаря серьезности происходящих событий. Она рассчитана на активную молодую часть зрительской аудитории и будет интересна ее широкому спектру. Эта история привлечет внимание не только детей, но и взрослых людей, обеспокоенных отсутствием мягкости, прощения и терпимости у современных подростков. Примененные в будущей картине современные спецэффекты с самого начала усилят ее психологическое воздействие».
Юлия Узрютова. Фото автора
