Что ожидает Ульяновскую область, и нас вместе с ней, в наступившем году, в каком направлении будет развиваться регион? Ответ на этот вопрос прост — развиваться регион не будет, а ожидать чего-то хорошего могут лишь истинные оптимисты. На такие невеселые выводы наводит анализ основных трендов, заданных в минувшем году. В предыдущем материале мы рассказывали про псевдо-гражданское общество, возврат самарского капитала, свертывание политической конкуренции и перекройку области. Теперь настала пора рассмотреть симптомы наступающего бюджетного кризиса и риск перегрева рынка недвижимости.
Наш канал в TelegramПродолжение. Начало – http://ulgrad.ru/?p=116627
5. Начало бюджетного кризиса
Про начало нового кризиса в последнее время не говорит только ленивый. И это разговоры вполне подтверждаются цифрами — бюджет области в наступившем году является остродефицитным. Восполнять недостаток собственных средств планируется кредитами.
Ситуация не уникальная — подобные проблемы испытывают и многие другие небогатые регионы России. Основных причин для бюджетного кризиса две. Во-первых, это общее замедление роста российской экономики, вызванное на этот раз внутренними факторами. Во-вторых, необходимость исполнения знаменитых майских указов Путина, которые значительно расширяют сферу социальной ответственности государства.
Впрочем, разделять эти два фактора достаточно трудно. Если рассмотреть их в совокупности, то можно сделать вывод о том, что мы наблюдаем издержки изменения вектора политической парадигмы — на смену артефактам государства- «наймита» общества окончательно приходит государство «везде», которое само себе создает объект управления – «народ», о котором надо «заботиться». Под народом подразумевается набор людей, которые так или иначе живут за счет государства — бюджетники, пенсионеры, работники по найму и т. д. Майские указы окончательно закрепили эту парадигму под вывеской социально-ответственного государства.
Проблема в том, что конъюнктурная социально-ориентированная риторика легла бременем в первую очередь именно на региональные бюджеты — исполнять федеральные обещания придётся на местах. В итоге большинство регионов вынуждены в 2014 году резко увеличивать заимствования из-за роста дефицита своих бюджетов.
В таком же положении и Ульяновская область. Причем бюджетный кризис явно проявился уже в конце 2013 года — дефицит прошлогоднего бюджета к концу года значительно возрос по сравнению с планируемым в начале года.
При этом, судя по бюджетным прогнозам на ближайшие годы, принятым вместе с бюджетом на 2014 год, серьезного изменения ситуации к лучшему никто не ждет, несмотря на региональную риторику роста инвестиций и привлечения и удержания рабочей силы. Фактически, даже умеренно оптимистические региональные бюджетные планы при ближайшем рассмотрении оказываются планами отсутствия роста. И это несмотря на рост парадных цифр. Причина в ожидаемой девальвации рубля и росте инфляции, о чем неоднократно заявляли даже приближенные к Кремлю эксперты. То есть рост получается формальным — 1,2 рубля вместо рубля при том, что раньше за рубль можно было купить 9 единиц товара, а теперь за 1,2 рубля лишь 8,5. Согласно методике планирования бюджета, подобные расчеты обязательно находят отражение в основном региональном финансовом документе. Впрочем, опережающими темпами бюджет Ульяновской области не рос никогда. Поэтому говорить об уникальности ситуации в регионе не приходится.
Но сможет ли ситуация в области оказаться лучше, чем у регионов с близкими показателями бюджетной обеспеченности? Сомневаемся.
Факторов, которые могут привести к качественному изменению финансовой ситуации к лучшему, не так много. Во-первых, это дополнительные федеральные дотации и субсидии. Во-вторых, резкий рост инвестиций и притока в регион капитала. В-третьих, увеличение количества населения работоспособного возраста. Надеяться на то, что эти факторы сработают, не приходится.
В плане возможностей по получению федеральных денег в выигрышной ситуации оказываются регионы, которые обладают некой вилкой возможностей давления. В первую очередь речь идет о «вхожести» губернаторов в нужные федеральные круги. И здесь важно пространство для маневра — наличие в регионе постоянной угрозы. В её качестве может выступать избранный губернатор, позиции которого не зависят целиком от Кремля, национальная проблема, которой можно спекулировать, наличие внешней угрозы наподобие близости к границе и т. д. У нашей области ничего этого нет, поэтому единственная надежда на дополнительные деньги — это участие в разнообразных федеральных целевых программах. На общих, конечно же, основаниях.
На резкий взлет инвестиций рассчитывать тоже не приходится несмотря на всю риторику и «пакеты инвестиционных соглашений».
Крайне утрированно экономику России можно описать в виде формулы «ресурсы — бюджет – потребление». Ресурсы осваиваются в отдельной вселенной, а на откуп независимому от центра бизнесу остаётся лишь потребление, которое напрямую связано с размером осваиваемых ресурсов. Чем больше ресурсов, тем больше растет потребление. Независимых бизнесов, которые создают новые ресурсы (пусть и под той или иной «крышей»), с каждым годом остается все меньше — мало-помалу все они попадают в орбиту той самой отдельной вселенной с высшими чиновниками и приближенными олигархами. Остальной бизнес осваивает вторичный ресурс роста потребления, то есть обеспечивает возросший спрос возросшим предложением. Ожидать на фоне стагнации экономики роста потребления не приходится. С учетом того, что вторичный ресурс во многом осваивают иностранные игроки, надеяться на то, что инвестиционные планы будут реализовываться в условиях спада вторичных рынков, не приходится.
А теперь посмотрим на бизнес тех инвесторов, которых с огромными усилиями затащила и собирается затащить к себе область. Все эти бизнесы — бизнесы удовлетворения возросших потребностей. Следовательно, рынок им интересен только тогда, когда на нем растет спрос. Ни одного серьезного проекта, производящего новые ресурсы, в регионе по инициативе властей так и не появилось. Структура экономики не поменялась, и предпосылок к ее изменению никаких нет.
Краеугольный камень здесь — это, опять же, близость региона к «нужным людям», без ведома которых не происходит никаких ресурсосоздающих внедрений. Такой близости, судя по инвестиционному пакету, у высших лиц региона нет. Единственная надежда — на «потребительские» инвестиции — торговые центры, заводы по производству водки или пива, очередные строительные проекты с сопутствующей инфраструктурой. Но кто их будет реализовывать в условиях отсутствия роста спроса?
Про рост населения вообще стоит промолчать — для региона это несбыточная фантазия. Даже по официальным демографическим прогнозам область будет вымирать с темпами, значительно опережающими среднероссийские. Нет никаких предпосылок и к снижению количества «поуехавших». Более того, спад экономики вполне может привести к тому, что в 2014 году из области уедут не привычные 25-30 тысяч человек, а все 50. Помимо уменьшения количества «рабочих рук» это приведет и к росту среднего возраста населения. Если нащ прогноз сбудется, то к концу нынешнего года регион вплотную приблизится к тому, что количество работающего трудоспособного населения станет меньше, чем количество детей, пенсионеров и инвалидов.
Остался еще один неучтенный фактор — внутренние резервы. Но всерьез говорить о нем не приходится — остатки того, что еще можно распродать, уйдут на урегулирование интересов: выделение «поместья» в виде собственности давно уже стало заменой реальным политическим механизмам.
Год будет крайне тяжелым и от его итогов будут зависеть очень многое. Подозреваем, что речь может идти даже о возможности дальнейшего существования области в качестве отдельного субъекта федерации. Ввиду эксплуатации государством единственного ресурса в виде географии, её перекройка выглядит единственным способом нормализовать ситуацию в случае серьёзных проблем.
6. Перегрев земельного рынка и рынка недвижимости
В конце 2013 года Арбитражный суд оказался завален исками по переоценке стоимости земельных участков. Причина этого — увеличение с нового года земельного налога, который теперь будет исчисляться по другой базе. В суд обращалось множество известных в городе владельцев земли и недвижимости, но лишь единицам сопутствовала удача.
Выхватить землю для экстенсивного местного бизнеса всегда считалось доблестью. Опыт показывал, что спекуляция землей и недвижимостью — залог безбедного существования. Но 2013 год показал, что это не совсем так — продажи казавшихся ликвидными участков встали.
В первую очередь с проблемами столкнулись «лэндлорды», активно скупавшие в своё время ликвидные земли сельхозназначения у бывших колхозников. Расходившиеся, если не как «горячие пирожки», то достаточно хорошо, участки под коттеджную застройку в статусе СНТ или ДНП, в 2013 году потеряли в ликвидности и перестали интересовать застройщиков. Спросом, по оценке риэлторов, пользовались в основном лишь недорогие участки в ближайшем пригороде для жилья, а не под загородные усадьбы и дачи.
Аналитики рынка видят причину сложившейся ситуации в насыщении рынка земли под коттеджную застройку в среднем и дорогом ценовом диапазоне.
Близкая ситуация сложилась и в сфере недвижимости — продажи квартир класса выше, чем «эконом», идут со скрипом. По оценке риэлторов, в качестве объекта для вложения денег богатые ульяновцы стали рассматривать в первую очередь недвижимость за пределами области.
Но и рынок недорогого жилья близко к насыщению. По оценкам экспертов, в настоящее время в среднем на одну квартиру в городе приходится два реальных жильца. То есть можно говорить о том, что все, кто хотел купить квартиру или дом и имел для этого возможности, уже сделали это. Основной спрос остался лишь со стороны сравнительно молодых людей, которые только начинают взрослую жизнь и хотят жить отдельно от родителей.
Оценки на наш взгляд несколько преувеличены, но тенденция отмечено верно — при сохранении темпов снижения количества населения недалек тот час, когда большинство построенной недвижимости если и будет покупаться, то исключительно как вложение денег. Кроме того, казавшиеся ликвидными земли (даже в черте города) могут оказаться “мертвым грузом” – при снижении спроса неминумо снижение активности девелоперов.
На фоне экономического спада этот момент может настать уже в 2014 году.
